Наше Тысячелетие: Книга Первая. Выжившие.

За четыре месяца рана затянулась, но прежней популярностью среди парней я пользоваться перестала. Подходить и знакомиться самостоятельно я не хотела, а мой нынешний облик отбивал ухажеров лучше, чем перцовый баллончик. Повязка и темные очки скрывали шрам, однако вся община и так знала о моей травме, и смысла в маскировке было мало.

Поначалу у меня возникли серьезные трудности. Я долго привыкала к обзору одним глазом, мучилась от боли физической и душевной, много пила, плакала, а потом со временем смирилась с судьбой, и продолжила жить, оставив позади все свое прошлое.