Сердце пламени

— Возможно. Но, с другой стороны, за тобой никогда не ухаживал такой, как я.

Фрейя раздраженно фыркнула и воткнула вилы в землю.

— Подари мне час, и я оставлю тебя в покое, — сжалился Рюрик и поймал ее пальцы. — Всего лишь час, Фрейя. Разве тебе не интересно, какой сюрприз я припас?

Она колебалась, это было заметно по взгляду.

— Один час, — наконец решила Фрейя со вздохом. — И лучше бы твой сюрприз того стоил.

— Еще как стоит. — Рюрик положил ладонь Фрейи себе на локоть и повел ее вокруг дома на солнце.

Он расстелил покрывало среди берез, что охраняли вершину холма рядом с фермой. Стволы составляли идеальный круг, и хоть Рюрик остерегался подобных кругов, здесь он не ощущал никакой магии. Фрейя вспыхнула при виде одеяла и корзины.

— Пикник!

— Ты слишком много работаешь, — улыбнулся Рюрик, — и заслужила, чтобы тебя немного побаловали.

— Кто-то должен работать, — ответила Фрейя и опустилась на покрывало, аккуратно подобрав юбки. — В отличие от некоторых, я не могу полагаться на ниссе.

— Никто не может, — хмыкнул Рюрик, растягиваясь рядом. — Они ненадежные маленькие создания, а если им мало молока, то могут и насолить.

Фрейя улыбнулась.

— Знаешь, иногда я почти верю твоим рассказам о мифах и сказках.

Ее глаза погрустнели.

— А почему бы и нет? — Рюрик погладил подол, пробежался пальцами по мягкой шерсти.

— Потому что я знаю, что может натворить рука судьбы, — призналась Фрейя, открывая корзину. — Ниссе, хульдуфолки и тролли добрые и хорошие, но это сказки для детей.

— Когда-то ты в них верила.

Фрейя с непривычно бесстрастным выражением лица вынула хлеб и мясо, приготовленные Рюриком.

— В сказки верила мама. Это она рассказывала о дреки и хульдуфолках.

— Что случилось? — решился спросить Рюрик после некоторого колебания.

— Пять лет назад мама исчезла на несколько дней. Мы нашли ее в каменном кольце неподалеку от Краблы, она будто постарела на десяток лет. С тех пор мама не находила себе покоя. Она не рассказала, где была и что случилось, но с того дня стала чахнуть. — Фрейя говорила медленно и тихо. — Мама не хотела ни есть, ни пить. Глотала самую малость, лишь бы не умереть. Как будто кто-то лишил ее жизнь смысла. Через два года она угасла, и никто не мог сказать, почему. С тех пор отец тоже не был прежним. — Фрейя отрезала мягкого сыра, положила на ломоть хлеба и протянула Рюрику.

— Мне жаль, — сказал он, накрывая ее руку своей.

Фрейя пристально взглянула на Рюрика.

— Иногда ты напоминаешь мне ее. — Она повернула руку и сплела с ним пальцы. — Мама была такой же мечтательницей, но… сама я уже не мечтаю.

Мечты могли быть опасны. Это Рюрик знал. Тридцать лет он провел в полусне у жерла Краблы, пытаясь не думать о прошлом, принимая еду от местных жителей, так что даже выбираться на охоту не приходилось. Он бесцельно плыл, слившись разумом с вулканом, слушал потрескивание и стоны земли, старался не вспоминать о том, что потерял.

Палец Рюрика погладил нежную кожу.

— Знаешь… я тоже перестал мечтать, — признался дреки, — пока не встретил тебя.

Щеки Фрейи вспыхнули. Она закатила глаза.

— Ну конечно!

«Ничего ты не поняла». Рюрик смотрел, как она откусывает небольшие кусочки вяленого мяса и сыра, заедая их свежим клубничным джемом и мягким белым хлебом. Такого Фрейя никогда раньше не пробовала.

В ту ночь, когда Рюрик украл барана, изменилась вся жизнь дреки. Голод выгнал его из Краблы, он думал не столько об охоте, сколько о желании набить брюхо. Но в жизни его появилось нечто совершенно новое и важное.

Появилась она.

Он помнил, как Фрейя наставила на него меч, ее лицо, усталое, но полное решимости. Все годы полусонного безразличия слетели в одно мгновение, как шелуха. Рюрик удалился от мира, сосредоточившись на земле и скрывающемся в недрах огне, но Фрейя моментально вернула его назад, будто невероятного размаха гроза. Он снова ощутил себя живым, впервые за долгие годы.

Рюрик начал думать о будущем, об их общем будущем. Он не мог просто так отпустить ее, не сейчас. Она пробудила его сердце.

— О чем ты думаешь? — спросила Фрейя, кусая крупную клубнику, в поисках которой он облетел горы и долины.

— Пытаюсь угадать твое заветное желание.

— Быстро закончить всю работу, чтобы вечером выделить для себя часок-другой. — Алый сок стекал по ее губам.

Рюрику захотелось слизнуть его, ощутить вкус сока и губ.

— Это маленькая мечта.

— Пусть так, но и небольшая мечта приносит радость. — Фрейя медленно перевернулась на спину, опершись на локоть. Коса перекинулась через плечо. Фрейя медлила с последним кусочком клубники, не подозревая, что творит с Рюриком это зрелище.

— А будь у тебя сколько угодно времени, денег, любых других человеческих благ, что бы ты делала?

Фрейя снова взглянула серьезно. Рюрик поймал кончик косы, запутался пальцами в ленте. Фрейя задохнулась и выбросила хвостик от ягоды. «Ну же. Отдай мне свое сердце. Подскажи, как завоевать его».

— Путешествовала, — прошептала она, пока Рюрик развязывал ленту. — Повидала бы те большие города, о которых говорится в моих книгах. Весь мир.

Вот оно. Рюрик улыбнулся и стал расплетать косу. Шелковистые волосы обвивали пальцы. Он мечтал, как роскошные пряди раскинутся по его кровати, как он будет их гладить.

— Тебе нравятся мои истории, потому что ты мечтаешь о приключениях.

— Я вообще люблю истории. — Фрейя наблюдала за его движениями. Не с трепетом, но так, словно ей было интересно, что он задумал. — Они напоминают, что существует нечто большее, нечто за пределами моих повседневных обязанностей.

— И это твое самое большое желание?

— Почему тебя так интересуют мечты? — хрипло выдохнула она, перехватывая полурасплетенную косу. — Это не более, чем грезы. Они прекрасны, пока ты погружен в них, но ведь толку от мечтаний не будет.

— Мечтать о большем — один из величайших даров. Без грез не к чему стремиться. Незачем дышать. Без грез мы ничем не отличаемся от вон той скалы или камня на дороге. — Рюрик отвел руку Фрейи в сторону и раскинул густые волны золотых волос по покрывалу. Она вздрогнула, сомневаясь, стоит ли позволять ему такую вольность. — А еще ты поставила мне условие: выполнить твое заветное желание в обмен на сердце.