Страница 76 из 100
В дальнем конце площади появился чёрный паланкин, который несли четверо рабов. Чёрная кожа ройев, невосприимчивая к ядам и жаре, чудесно сочеталась с тонкой чёрной тканью занавеса. Красные волосы рабов факелами пылали на солнце, а багровые глаза недобро сверкали из-под безбровых лбов.
Это был необычный день. После очередного конфликта, длившегося пять циклов, в главный город Фарайна прибыла жрица Найи. Это означало временное прекращение войны и начало мирных переговоров. Справедливости ради, надо отметить, что вот уже несколько сотен циклов Найя и Фарайн находились в состоянии постоянной войны. Многие поколения выросли с врожденной ненавистью к народу-сопернику. Но пока что силы обоих государств были равны, и вялотекущие конфликты, как и мирные переговоры, не приводили ни к чему.
Другие народы и планеты системы присоединялись кто к Фарайну, кто к Найе, так как никто больше не мог сравниться с ними в развитии магических технологий, но жадности обоих не было предела, и то там, то тут в системе вспыхивали новые конфликты за сферу влияния.
Когда-то ещё в самом начале эры, Архонт Фаров провозгласил себя воплощением Неба. В ответ на это, Император Найи взял себе титул хозяина Земли. С тех пор и началось деление на силы земли и небес. И если посмотреть вглубь, то оба народа были очень похожи, но, тем не менее, они были настолько разными, что вряд ли смогли бы понять и принять друг друга когда-нибудь.
Пока Ярр размышлял о политике, носильщики с паланкином пересекли площадь и остановились у ступеней дворца Архонта. Следуя этикету, вельможи Фарайна, приглашенные на встречу посла, потянулись в главный зал дворца. Рабы понесли паланкин следом за дипломатами, своим примером как бы показывавшими, что ловушек на пути следования процессии нет.
В главном зале процессию встречал Архонт. Он сидел на возвышении у дальней стены зала. Ярр и Страж, вместе с другими придворными, заняли полагающиеся им места в рядах дипломатов по правую руку от трона Архонта. И теперь все взгляды были направлены на чёрный паланкин, который четверо носильщиков опустили на пороге зала. Занавес колыхнулся, и из паланкина медленно вышла жрица Найи.
В народе верили, что найи могут выглядеть как угодно, но Ярр знал, что это не так. Облик найя ограничивался его положением в обществе, личным могуществом и, в конце концов, воображением. Но представители жреческой касты найя действительно могли себе позволить практически любую внешность. Ярру доводилось видеть семихвостых, десятируких, четырёхликих жрецов и жриц. Один старый жрец и вовсе выглядел как двухголовый дракон. А тут…
По залу шла девушка. Совершенно обычная, никаких хвостов или других излишеств у неё не наблюдалось. По меркам Фарайна её даже нельзя было назвать красавицей, хотя фигура её, затянутая в длинное черное платье, была хороша — стройные длинные ноги, округлые бедра, тонкая талия, полная высокая грудь. А вот черты лица слишком тонкие, хотя и правильные, и кожа бледновата. Да и пышные длинные волосы были слишком тёмными — почти чёрные, с багровым отливом.
Ярр вдруг почувствовал, что чего-то не хватает в обстановке. Оглянувшись, он понял, что не хватало звука дыхания его друга. Святой Страж оцепенел, лицо его, как обычно, не выражало ничего, но глаза намертво примёрзли к Жрице, и взгляд этих глаз очень не нравился рыжему. Пока он изучал лицо друга, Жрица с Архонтом успели обменяться приветственными любезностями, заверить друг друга в исключительно миролюбивых намерениях. И как раз в тот момент, когда точно нацеленный локоть Ярра вывел высокого воина из оцепенения, Архонт произнёс:
— В знак нашего доверия и нашей заботы, охрана посла будет поручена лучшему из лучших воинов Фарайна. Присутствующий в зале Святой Страж с этой минуты будет отвечать за Вашу жизнь, Жрица!
Ярр не мог поверить своим ушам, но в дворцовом зале был лишь один Страж, и он стоял рядом с ним.
2
За нашу судьбу никто не в ответе.
Пути перетянуты плетью…
Звуки флейты разносились над вечерним садом. Мелодия путалась в усыпанных цветами аду ветвях, играла с порхающими мотыльками, собирала в пригоршни ароматы цветов и трав. Ярр любил играть на флейте, и тем вечером явно был в ударе. Он даже не заметил, как у него появился слушатель, — тот самый белобрысый мальчишка, как его… а, не важно. Мальчик притаился в тени деревьев, только восторженно поблескивали серые глаза. Именно в этот момент Ярр с удивлением обнаружил, что мальчик-то, оказывается, живой, хороший мальчик, раз так чувствует музыку, несмотря на зверское обучение, нацеленное на то чтобы выхолодить в нём душу и убить разум, оставив лишь мёртвый зависимый ум.
— Тебе понравилось? — Ярр уже прекратил играть и с удовольствием созерцал растерянность на лице застигнутого врасплох слушателя. Конечно, мальчик мог просто убежать из сада. Если бы это была просто музыка и просто подслушивавший мальчишка. Или если бы по этому саду не летал ветер, едва ли менее разумный, чем люди. Но это была музыка, которую играл Ярр и слушал ветер, а, вместе с ветром, её услышал мальчишка, хотя за пределами сада почти никто не смог бы услышать её.
— Я… да, — мальчик попытался принять пустое безразличное выражение лица, но у него не получилось. — Только не говорите, пожалуйста, никому. Если учителя узнают, что я слушал музыку, они будут ругаться.
— Не скажу. А ты любишь музыку? — Ярра всё больше и больше интриговал этот малец, ему было интересно, сколько в ещё сюрпризов таится в нём? Остаться таким живым и чутким, если из тебя с раннего детства готовят убийцу — для этого надо обладать колоссальной волей. А услышать музыку, которую играет ветер для ветра, — чтож, это тоже говорило об определённых способностях.
— Люблю. Музыка она… Я иногда думаю, что в ней гораздо больше правды, чем во всех наставлениях учителей… и во всех умных книгах… Это наверное плохо, так думать, — мальчик окончательно смешался и затих.