Страница 26 из 100
Маграв пришел в ярость от потери своей последней зверушки, так что девушка успела только обернуться, и её свалила с ног силовая волна. Второй удар протащил её метров пять по твердой глине и впечатал в валяющийся бетонный блок. Её удачи хватило на то, чтобы не напороться на торчащую во все стороны арматуру, но не хватило, чтобы не повредить отчетливо хрустнувший позвоночник. На десяток секунд она утратила способность дышать и двигаться, а потом боль в спине из адской перешла в невыносимую.
«Вот и всё», — отрешённо подумала она. У неё осталось сил только на последний удар, который уничтожит мага и окончательно истощит её. И останется только надеяться, что те атомы, на которые после этого распадется её душа, в следующих воплощениях будут счастливы и свободны от того ледяного монстра, что убивает её сейчас вернее безумного Маграва.
Безумец что-то кричал, прыгал, готовясь ударить снова. Но она этого не видела, её глаза застилали слезы разбитого о камень тела. И, даже если бы не было слез, её сознание сейчас было сосредоточенно на одном внутреннем порыве. Она всегда была выносливой, но эту дикую страсть к жизни смогла унаследовать только у Вика, в страшнейшую бурю сумевшего выжить, удержавшись на утлой скорлупке. И умирать ей в этот момент очень не хотелось. Даже наоборот. Подойдя к краю жизни, ожидая, что ей вот-вот помогут упасть в бездну, всё её существо руками, ногами и зубами цеплялось за край, не давая ей свалиться. Израненная, доведённая до отчаяния, лишённая сил и свободы, — она была загнана в угол. И как любой человек, загнанный в угол, готова совершить невозможное. Если бы только он не держал её! Если бы ей удалось освободиться…
Все внутри у неё зазвенело, слилось в единый безмолвный крик, в страстную мольбу:
— Ветер, я больше не могу так! В нём нет ни капли чувства ко мне, а я прикована к нему. Я погибаю, слышишь! И в последние минуты молю: освободи меня от этих страшных цепей, чтобы хоть после смерти дух мой был свободен от него! Отомсти ему за погубленное дитя твое, отплати той же жуткой платой, что губит меня!
Этот крик расплавленным металлом продирался сквозь её глотку и рвался ввысь, в небо. И она вдруг почувствовала, как её тело начинает подниматься на ноги, а сознание, испугавшись содеянного, убегает без оглядки.
***
Весь следующий день прошёл бестолково. Микаэль слонялся по пустой квартире, старательно отворачиваясь от зеркал. Безуспешно он пытался привести в порядок смятенные мысли и чувства. А на закате он подскочил, как укушенный, от ощущения, что Анариэль в опасности, и ей срочно нужна его помощь. «Маграв, он нашёл её!» — билось у него в голове. Мгновенно он добежал до стоянки, вскочил в машину и рванул с места. Проблем с определением направления у него на этот раз не возникло.
Ощущения привели его на какой-то пустырь за очередной промзоной. Он сразу увидел Маграва, тускло сияющий чёрный контур, приближающийся к лежащей на земле девушке, моментально понял, что надо делать, но не успел.
Как зачарованный, он смотрел на поднимающееся с земли существо, лишь очертаниями тела напоминающее женщину. Возвысившись напротив Маграва, оно замерло, паря в полуметре над пыльной поверхностью земли. Маг отшатнулся, увидев, как открываются глаза существа, как пушистые девичьи ресницы открывают миру две сияющие ровным синим светом бездны. Шевельнулись бледные до прозрачности пальцы, и несколько тонких чёрных смерчей выше человеческого роста, возникли над пустырём. Мгновенно смерчи окружили остолбеневшего Маграва. Лёгкое движение губ существа — пародия на улыбку, и воздух в круге смерчей свился тугими жгутами, комкая мага, перемалывая его на жутких невидимых жерновах. Еле заметный кивок головы того, что когда-то звалось Анариэль, и смерчи засияли изнутри ослепительным и холодным светом звёзд, пронзая этим светом страшное месиво, что осталось от мага, сжигая, не оставляя даже пепла. Когда тело догорело, свет погас, смерчи взвыли, рассыпавшись сотней ветров. А существо закрыло глаза Анариэль и мягко опустило её тело на землю.
Микаэль наконец-то смог покинуть машину, подбежать к девушке. Он упал на колени, спеша убедиться, что она дышит, и чуть не заплакал от облегчения, услышав слабый стук её сердца. Осторожно, как самую хрупкую и ценную в мире вещь, он поднял её на руки и понес к машине.
Всю дорогу, пока он вез её домой, у него отчаянно болело сердце. Как никогда раньше. И ему почему-то казалось, что эта боль похожа на крик младенца, что так могла бы болеть только что обретённая и оживлённая часть, если бы такие чудеса случались.
6
Всё пришлось начинать сначала. Микаэль ещё подумал, что благодаря их встрече, он может стать профессиональным целителем — столько практики. Ему снова пришлось вытаскивать её чуть ли не с того света, заживлять раны, восстанавливать сломанные кости, убирать с нежной кожи ожоги, снова вливать в неё свою силу, всю, до капли. Он снова выложился по полной, а ночью ему опять приснился Город, точнее, Октавион, теперь он знал его название. Но этот сон совершенно отличался от всех предыдущих.
Гуляя по улицам Октавиона, сидя на веранде из зелёного стекла, разглядывая янтарные шпили замка Эйвор и слушая гул моря, Мик остро чувствовал, что это прекрасное место — лишь тень Анариэль. Этот город соответствует настроению и характеру девушки, и именно этим он обворожил Микаэля, но понял он это лишь сейчас. И сладкая боль горячей волной разливалась в его сердце. Случилось то, в возможность чего он уже давно перестал верить — он полюбил. Нет, не на всю жизнь, на все жизни!