Страница 28 из 60
Страшнее всего оказалось лицо хозяина башни: сморщенное, землистого цвета, с многочисленными влажными язвочками на лбу и щеках. И длинными обвислыми веками под картинно-пушистыми бровями. Такими длинными, что спускались они ниже колен.
Саше не требовались подсказки аборигена-Льва, чтобы понять, кто именно сидит перед ней.
Первые несколько секунд она боялась выдохнуть — не то что пошевелиться. Вий тоже не двигался и как будто бы спал. Чуть осмелев, Саша рискнула оторвать взгляд от жуткой фигуры. Внутри беседка оказалась ещё теснее, чем снаружи, спрятать метку проводник мог только в огромном сундуке, стоящем у противоположной стены шестиугольной комнаты. Сундук манил любезно распахнутой крышкой и ворохом бумаг под нею.
Медленно, останавливаясь после каждого шага, Саша двинулась вдоль стены. Вий не шелохнулся, даже когда Саша очутилась сбоку от него, но стоило ей сделать следующий крошечный шажок, как по беседке пронёсся ледяной шёпот:
— Я слышу тебя…
Вжавшись спиной в стену, Саша обеими руками зажала себе рот. Собственное дыхание, леденящее, а не согревающее пальцы, оглушало. Чтобы не взвыть от страха, Саша закусила ладонь и жалобно простонала в неё.
— Кто здесь? — Вий медленно повернул голову, так и не встав с места. Опущенные веки уставились на Сашу выразительнее любого прямого взгляда. — Я слышу тебя. Я чую тебя. — Длинный нос по-собачьи втянул воздух, раздулись и опали исчерченные мелкими венками ноздри. — Человек? Полукровка. А, малыш-проводник… ты пришёл на игру?
Саша молча дрожала, всё так же пригвождённая к месту красноречивым не-взглядом Вия.
— Ты один, малыш? — Ледяной шёпот сменил интонацию, стал чуть живее, любопытнее: — А где твой храбрый защитник? Обратный бросил тебя, так? Мне, старику на радость и развлечение…
Вий то ли оскалился, то ли улыбнулся: уголки рта, виднеющиеся из-под растянутых век, поползли вверх и назад. Снова дрогнули синеватые ноздри. Глубоко вдохнув, Вий причмокнул и утёрся рукавом.
— Девочка, да? Маленькая испуганная девочка… как же ты здесь оказалась, малышка? Никто больше не ходит к хозяину леса, все боятся хозяина леса. Птицы к нему не летают, звери не бегают… А маленькая девочка пришла одна. Такая смелая, такая глупая…
Причитания Вия стали тише, невнятнее — словно бы он убаюкал сам себя. Саша рискнула сделать полшажочка к сундуку. Движение получилось бесшумным, и Вий продолжил таращиться туда, где Сашино лицо находилось мгновение назад.
— Расскажи мне, маленькая девочка, — не прекращал он своего вязкого бормотания, — расскажи, зачем ты пришла к хозяину леса. Или никто не остерёг тебя? В лес ходить нельзя, из леса не возвращается даже навь… Все вы: глупенькие, смелые — остаётесь со мной. Навсегда остаётесь развлекать старика. Только старику уже не весело от древних косточек, от хрупких черепков… старику нужны новые забавы…
До сундука оставалось рукой подать. Саша уже видела, что под ворохом бумаг — на её счастье всего лишь пустых скомканных листов — лежало что-то светлое, гладкое. Целая куча, часть которой усеивала пол вокруг сундука.
Заранее достав мобильный, Саша переложила его в левую руку и открыла приложение фотоаппарата. Не рискуя поворачиваться спиной к Вию, она подкралась к сундуку сбоку. Аккуратно сняла верхний ком бумаг… и едва не взвизгнула. Сокровищами «хозяина леса» оказались кости: старые, тусклые. Мелкие косточки, звериные и человеческие. К некоторым из них ещё липли клочки тонких, как пакля, волос.
Саша удержала рвущийся из горла всхлип, но полузадушенный выдох привлёк внимание Вия. Он резко обернулся, выворачивая шею на сто восемьдесят градусов — длинные веки жуткой пародией на шарф легли на плечо, — и стал подниматься. Заставляя стены вздрогнуть, по беседке пронёсся яростный крик:
— Вор! Убью! Мои сокровища… не тронь мои сокровища, вор! Не тронь!
Не помня себя от страха, Саша одним движением смахнула верхнюю часть груды костей, на что Вий отозвался замогильным рёвом. Поспешно выцарапанная метка оказалась на внутренней стороне крышки.
На дополнительную фотографию нервов Саши не хватило. Она сделала одну, с ужасом наблюдая, как поднявшийся на ноги Вий хватает себя за веки и тянет их вверх. Уже не сдерживая ни крика, ни застилавших глаза слёз, Саша по прямой бросилась к узкому проёму лаза. Она едва-едва не попала в цепкие когти Вия; забросив одно веко на лоб, он освободившейся рукой попытался ухватить Сашу за ворот рубашки.
Саша с разбегу нырнула в лаз и тут же почувствовала, как пара крепких ладоней обхватывает её за запястья и тянет наружу. Края проёма больно ударили по коленям и пяткам, дёрнули по шву и без того державшуюся на честном слове штанину… мгновение спустя Саша была на поляне, в надёжных руках Льва.
Сдавленное «Бежим!» чуть не застряло в горле. Башня за их спинами вздрогнула, гулко завибрировала; из лаза послышался совсем уж нечеловеческий вой. Опустив Сашу, Лев схватил её за руку и потащил обратно в лес.
Они бежали со всех ног, насколько позволял густой подлесок. Ветки тянулись к ним, пытаясь остановить беглецов, но Лев паровым катком сносил всё, что только мог снести. Кипевшая в нём ярость ощущалась почти физически, и хищная флора Холмов не могла не считаться с этой силой.