Страница 27 из 60
Они не встретили ни единой живой души (если подобные термины вообще описывали нечисть с Холмов), ни единого намёка на чужое присутствие. Одна только искусственная пещера напоминала, что вековой лес не рос тут изначально, и что некие разумные существа всё-таки приложили руку к созданию жутковатого пейзажа.
Чем дальше в глубь Нескучного сада пробирались Саша и Лев, тем тише становилось вокруг. Первым исчез вой гуляющего в вышине ветра, затем скрежет прогибающегося от тяжести железа, последним — глухое потрескивание деревьев. Остался лишь шорох собственных шагов — мягкий, неуверенный, почти теряющийся в густой тишине — да шумное дыхание. Саша не слышала даже Льва, хотя его локоть регулярно задевал её плечо.
Людям здесь явно было не место. Холмы изрядно постарались, проведя маршрут через Нескучный: ещё ни одна ловушка так не напугала Сашу, как абсолютная пустота недружелюбного леса.
— Как думаешь, сколько времени прошло? — спросила Саша, когда рука Льва в очередной раз коснулась её руки.
— Мало. Минут семь.
— Всего лишь?
Ответа не последовало, но скользнувшее по рукаву тепло подсказало, что Лев пожал плечами.
Ещё через несколько десятков метров (или полкилометра — в темноте расстояния терялись так же, как и время) маршрут резко повернул. Судя по быстро набирающему влагу воздуху, теперь они шли к реке. Лес здесь становился гуще, требовательнее. Колючий подлесок цеплялся за одежду и волосы, норовил прикоснуться к царапинам, оставленным первым часом игры; сухая трава лезла под штанины и в кроссовки. Земля размякла и проседала под ногами; хотя тишина всё так же скрадывала звуки, Саше начало казаться, что они идут по болоту.
Появление крошечной, залитой лунным светом полянки оказалось полной неожиданностью. Саша остановилась на опушке, не зная, как реагировать на столь резкую смену пейзажа. Ещё несколько шагов тому назад они со Львом с трудом пробирались сквозь цепкую поросль и молодые деревца, а теперь перед ними расстилался кусок свободного пространства, по центру которого высилось нечто, напоминающее старую водонапорную башню. Невысокое, метров десяти, цилиндрическое строение в лесу смотрелось так же неуместно, как сами корабельные сосны в двух шагах от Третьего транспортного кольца.
— Ну и что это? — спросила Саша, делая первый шаг на серебристую от лунного света поляну.
— Не знаю, — отозвался Лев, — не моя часть города. Но Нескучный так давно принадлежит Холмам, что они сами здесь всё позабыли. Нам внутрь?
— Внутрь.
Лев кивнул и, обогнав Сашу, первым подошёл к башне.
Она не оставляла пространства для воображения: чуть проржавевшие листы железа, клёпками сцепленные друг с другом, тянулись от земли до крыши. Ни окон, ни традиционной служебной лестницы. Расширение под водяной бак на пару метров выступало за нижний диаметр, придавая всей конструкции очертания гриба.
Двери, как таковой, в стене не было. В метре от земли нашлось отверстие сантиметров сорока в ширину и тридцати в высоту, походившее на неиспользуемый воздуховод; некогда прикрывавшая его решётка болталась на одном винте.
Саша бы пролезла через подобную форточку, а вот на габариты Льва она явно не рассчитывалась. Попытки её расширить ни к чему хорошему не привели: металл намертво приржавел к каркасу, и отдиралось такое разве что ломом. Едва не оставив в обшивке пару когтей, Лев признал своё поражение и виновато повернулся к Саше:
— Прости. Мне не хватит времени проломать здесь новый вход.
— А обойти через обратную сторону? Ты говорил, что там проще со стенами.
Лев решительно мотнул головой:
— Нельзя. Первопроходец шёл через Холмы, значит, и мы должны оставаться тут же.
— Понятно, — разочарованно выдохнула Саша и скинула рюкзак. Бесполезный фонарик она всё равно положила в карман.
— Я знаю, Саш. Мне тоже не нравится отпускать тебя одну, но нам нужна метка.
— Да я и не спорю. Просто кто-то обещал мне, что больше никаких узких лазов.
Так себе шутка, хотя Лев и улыбнулся — едва-едва, только чтобы подбодрить трусящую Сашу. Если ловушка на «Чистых»: обыкновенный прямой ход, ровный и широкий — напугала её до полупаники, то чёрный провал крошечной форточки… Не давая себе времени на лишние размышления, Саша сунула одну дрожащую руку в лаз. Он оказался коротким, всего в пару ладоней длиной, а дальше начиналась абсолютная пустота.
Лев подсадил Сашу и придержал до тех пор, пока она не нащупала носком кроссовки твёрдый пол. Напоследок хватанув влажный лесной воздух, как будто бы прыгая с обрыва в море, Саша полностью скрылась внутри башни.
Там светил тот же яркий лунный свет, что и на полянке.
Но Саша даже не подняла головы посмотреть, откуда именно он брался. Потому что посреди башни (которая изнутри напоминала не столько башню, сколько зачем-то обшитую листовым железом беседку) сидел жуткий старик: коренастый, небольшого роста, с плечами, ширине которых мог позавидовать и Лев. Клоками сбитые волосы, невнятно-серые в лунном свете, небрежно падали на спину и руки старика, достигали локтей. С волосами почти что сливалась драная одежда, густо присыпанная влажной землёй и прелой листвой. От старика омерзительно пахло гнилью, словно бы где-то под его тряпками сдохла стая крыс.