Москва-Обратная

— Спасибо. Давай начнём с того, что ты уже умеешь. Сейчас ты что-нибудь ощущаешь?

Саша внимательно посмотрела на карту. Пёстрая мозаика заплаток не цепляла дар, поскольку Саша не была визуальщиком; мелко выписанные же названия с такого расстояния сливались. Ей и раньше попадались вещи, на которые талант альфа-редактора не отзывался сразу — чаще всего филигранно вычитанные авторами тексты, — но на нынешнюю задачу они походили мало. Впрочем, никто не запрещал Саше поступить с картой так же, как и с теми чистенькими текстами: не зарываться в детали, а мысленно отступить на пару шагов и работать с объектом в целом.

Первые несколько минут (возможно даже полчаса — во время работы Саша никогда не могла уследить за временем) ничего не происходило. Карта не отзывалась, сколько бы Саша ни думала о лоскутном ковре заплаток, шелесте изгибов и наползающих друг на друга чернильных пометках. Разрозненные и статичные мысли не желали сцепляться, взамен бестолково бегая по голове. А затем Саша вдруг поймала себя на том, что уже некоторое время потирает лоб и виски. Едва ощутимая реакция не относилась ни к какому конкретному месту на карте, просто за глазами сновали знакомые муравьи.

— Чувствуешь? — в голосе Льва звенело почти что детское предвкушение.

— Немного.

— А теперь забудь об этом. Ищи то, что лежит за первой реакцией. Какое-то новое ощущение, неуместную мысль. Нечто постороннее.

Саша резко выдохнула сквозь сжатые зубы. Сказать «Забудь» и «Ищи» просто, а вот сделать… Поймав редакторский зуд, она не могла думать ни о чём другом, слишком настырно он требовал внимания.

Вопреки совету Льва, Саша не стала игнорировать свой неправильно выдрессированный дар, наоборот, последовала за ним. «Фонила» вся карта целиком, хотя отдельные места отзывались сильнее прочих: опечатки, устаревшие названия, неправильная нумерация домов. Не рискуя лишний раз трогать ветхую бумагу, Саша нарвала клочков салфетки и принялась закрывать ими ошибки. Поначалу они находились легко. Всего за двадцать минут мелкое белое конфетти обильно усыпало карту, а вот дальше дело застопорилось: стоило Саше подумать, что она нашла все ошибки, как зуд за глазами слегка усиливался. И ей снова приходилось выискивать крошечную деталь, зацепившую редакторский дар.

Саша провозилась с картой добрый час, не обращая внимания на уходящего и приходящего Льва. Пару раз из гостиной доносились обрывки телефонных разговоров; хлопала входная дверь. В какой-то момент у Сашиной руки материализовалась чашка свежезаваренного чая, тут же позабытая за очередной найденной ошибкой.

Закончив с привычной работой, Саша начала понимать, о чём говорил Лев: карта ещё «фонила», но где-то совсем на периферии сознания. Не физическим даже ощущением, а скорее низким размеренным гулом. Повинуясь смутному желанию, Саша склонилась над картой и вчиталась в мелкие буквы. Названия станций метро выглядели так, словно кто-то пытался стереть их с ветхой бумаги. Саша мягко коснулась ближайшего, царапнула линию соседнего переулка. Подушечку пальца слегка кольнуло, будто бы между бумажных волокон застряла крошечная песчинка.

Саша повторила эти действия со следующей станцией и ещё с одной за ней. Каждая отозвалась деликатным покалыванием: Замоскворецкая ветка, Серпуховская, Калининская… Саша методично шла по часовой стрелке, за десяток-другой секунд ловя одинаковые отклики. Ничего не менялось. И всё же чувство необъяснимой, абсолютной уверенности заставляло не торопиться и спокойно делать свою работу.

Работа, и даже не сложнее вычитки очередного романа. Просто прежде Саша не пробовала вычитывать тексты, которые уже признали готовыми.

Первый проход результатов не дал, но Саша на него особо и не надеялась. Она ненадолго отошла от стола, выпрямилась и потянулась; уставшие из-за неудобной позы мышцы отозвались тянущей болью. К Сашиному удивлению, время приближалось к полудню.

— Сколько в Москве станций метро? — спросила она, чтобы отвлечься.

— Сто девяносто четыре, — тут же отозвался Лев. — А что?

— Да нет, ничего… просто никогда раньше не задумывалась. Не думала, что их так много.

Лев хмыкнул и вернулся к прежнему своему занятию. Только в этот момент Саша заметила стоящую на подоконнике аптечку. Сам Лев скомканной тряпкой протирал костяшки левой руки; некогда белую ткань теперь покрывали ярко-алые разводы. Помимо сбитых костяшек Саша заметила глубокие царапины на предплечьях и уже покрасневший синяк на скуле.

Саша с трудом сглотнула застрявший в горле ком. За вознёй с картой она полностью забыла об охоте, которую на них объявили Холмы, и о том, что Лев рисковал шкурой на своих патрулях.

— Т-тебе помочь? Прости, я не видела…

— Всё в порядке. — Он улыбнулся, словно бы и не сидел с разбитыми руками и лицом. — Я не хотел отвлекать тебя.

— Лев!

— Саш?

Она добрых полминуты рассматривала припухшие царапины, затем нашла взглядом чуть прищуренные зелёные глаза. Лев искренне не понимал, что так возмутило Сашу. А она не знала, сдержится ли, и потому молча вернулась к карте.