Страница 248 из 252
— А кто же тут? — потеряла мысль мама Ника. — Тимур, ты же сказал, гости тут.
— Ну да, — промычал Тим. — Я устал, в общем, дико. Первый раз семь часов за рулём. Голодный-то наш дремал до рассвета. Так голод легче переносить. Он всё затеял с гостями. Пусть сам докладывает.
— Да, и машина у тебя новая. Первый раз вижу. Отец купил? — спросила хозяйка дома.
— Это отец себе новую купил, она в гараже стоит, или мама за рулём. Мне свой джип старинный отжалел, лет двадцать ему, наш с Никки ровесник. Отец на нём и не ездил почти, мама его возит всю жизнь. Он у нас царь. Так что джип этот расконсервировали, классный, немецкий. Салон кожаный, электроника устаревшая, но это по мне, я за механику. Я вообще на мистическом уровне с автомобилем общаюсь. Мой конь, короче.
— Вот я и не узнала вас. Я думала, отец привезёт завтра всех, прямо с поезда. А тут грохот, визг. Думала — опять новые дачники, будь они прокляты, ралли устроили. Они фотки ещё делают, когда тормозят, чтобы песок в камеру ударил. Это у них круто считается, — возмутилась хозяйка и набросила скатерть на стол. Старинный буфет радостно скрипнул дверцей, довольный тем, что опять правит балом. — А где ж это вы выступаете? Я ни одной афиши не видела, в Интернете пусто. Я уж и не знаю, как хвастаться? Что людям говорить? — спросила она, подкладывая салфетки к столовым приборам.
— Скажи, что мы только для НЛО лабаем. Круто будет. Зашибись, — отшутился её сын, хватая маринованный корнишон с хрустального блюда.
— У нас концерт на закрытой вечеринке, — пояснил Тим, пропуская мимо ушей ответ друга. — Завтра. Где-то в непроходимых топях, здесь, под Минском. Болота партизанские. Мы с Никки впервые, а отец с мамой раза два ездили, давно правда, я ещё в школу ходил.
— Что это за вечеринка на болоте? Для кого? Для лосей и медведей? — сострила мама Никки и жестом пригласила сыночков к столу. На кухне засвистел чайник.
— Место секретное. Мам Лена приказала не болтать, — сказал Ник и налил в тарелку томатного соуса, который его мама готовила сама, — поэтому и в гостиницу никто не селится, типа частный визит.
— Сколько страсти-то, — хмыкнула мама и подбросила котёнку горячую картофелину, политую золотом топлённого масла.
— Вечеринка, вернее, ночное бдение, — продолжил Тим, проглотив уже несколько картофелин и солёных груздей, — намечается у старого приятеля моих родителей. Отец волнуется очень, мама его с ложечки кормит последние два дня. Этот их приятель, мы с Никки даже имени не знаем, — друзья переглянулись, — маститый бугор, у него завтра днюха, юбилей. И гости его все при чинах, с самого верха, поэтому и место секретное. И мне, тёть Алла, не по себе тоже. На концерт идёшь — там любят тебя давно, наши треки по сто раз слышали, лайкали… Как к родным, словом. А тут что за публика? Они нас знать не знают. А этого бугра подвести нельзя, родители тащатся от него, говорят, он помогал им сильно. Это он отца в златоглавую выпихнул, в нужные круги. И деньгами тоже помогал, не жалел. Видел, конечно, что отец — талант от Бога, вот и…
— Ага, пап Лев привык, не успеет к грифу прикоснуться — фаны стены выносят, — перебил друга Никки, выбирая вилкой лук из салата, который подсыпала ему в тарелку мама. — Прикинь, мамуль, а тут дядьки-пузаны живут только в репертуаре Баскова. Весело будет! — очень бодро для жертвы голодомора протараторил Коляша.
Мать прильнула к сыну и провела рукой по шёлку его волос, спадающим на глаза.
— Сынок, — прощебетала она, — ты говорил, что вы никогда не играете на корпоративах, только концерты.
— Алла Николаевна, — отозвался вместо Ника его друг, — Ник не соврал, всё так. Отец с самого начала пути определил наш вектор — никаких жующих фейсов на выступлении. Нам за один корпоратив по пятьдесят тысяч чужих денег сулят, а то и больше, но отец категорично сразу — «нет», даже не дослушивает. Говорит, кто за баблосом гонит — талант теряет.
Коляша поцеловал мамину ладонь и подтвердил мысль Тима:
— Всё по-прежнему. Мы его поддерживаем, пап Лев — мужик правильный, справедливый. А кореш его минский — тоже мужик хороший, правильный. Молодого Палыча сильно выручал, деньги ему давал, не считая. Мам Лена всего не знала, хотя у этого кореша долго трудилась заместителем, пока с нашим бэндом в Москву не свалила.
Тимур бросил взгляд на открытую дверь кухни и втянул носом сочный запах мяса — это нашпигованная чесноком свиная лопатка похрустывала в духовке. Мама Никки улыбнулась — нос Тима почти пульсировал, как передающая антенна.
— Вот ведь аромат, — сказал он и сглотнул слюну, а потом усилием воли заставил себя продолжить начатый рассказ: — …Помогал. Первый альбом в Москве записать и двинуть помогал... Когда отец в неадекват откатился, здесь ещё, до златоглавой, так этот бугор его вылечил у своего знакомого нарколога, потом и с мамой помирил. Семью нашу склеил разбитую.
— Ах-ах, вот кому ты своим рождением обязан! Природа долго противилась такой случайности! — Ник искрился колкостями, но его мать нахмурила брови, не тронутые сединой.