Страница 24 из 95
– К сожалению, братья Драго не смогут к нам присоединиться сегодня вечером, – вновь завладела его вниманием Шайн, растягивая алые губы в обворожительной улыбке, – но мы позаботимся о том, чтобы все ваши желания были исполнены. Недовольным от нас еще никто не уходил.
Ее последние слова прозвучали несколько двусмысленно, а в улыбке на секунду промелькнул хищный оскал. Марек нервно сглотнул, прилагая все усилия, чтобы не пялится на соблазнительную грудь.
– Я вижу, у вас свидание с особенной девушкой? – раздался бархатистый голос Руты. Глаза Марека двумя затравленными мышами метнулись от зеленых глаз к черным, захватив-таки по пути и грудь, и часть оголенного бедра. – Тогда позвольте нам быть как можно более незаметными. Аперитив перед ужином?
«С какой еще девушкой?» – тупо подумал Марек, промямлив в ответ что-то неразборчивое и стараясь не поддаваться панике. Как можно более незаметными? Они сейчас уйдут, и он их больше не увидит? Судорожно оглаживая на себе кафтан, он нащупал в кармане какой-то предмет. – «Что это? Кольцо? Зачем оно тут? Что он хотел...? Иренка!»
Марек медленно развернулся к подруге, на лице которой читалось плохо сдерживаемое негодование. Как он мог забыть про девушку своей мечты? Мечты? Он вдруг заметил, что нос у нее несколько крупнее, а губы несколько тоньше, чем ему раньше казалось. Грудь маленькая, волосы тонкие и какие-то тусклые, и пальцы кривые! Он поспешно отвернулся от дочки часовщика и уставился на прилавок, за которым Шайн, что-то мелодично напевая, разливала по бокалам вино, а Рута ловкими движениями длинных тонких пальцев нарезала сыр.
Иренка не сводила с Марека глаз и вся кипела от негодования. Да он, похоже, про нее совсем забыл! Уставился на этих двух девиц и глаз не сводит! И ладно бы еще симпатичные были, а то ведь ведьмы какие-то. Лохматые, бледные, одеты совсем не женственно, а у одной еще и сажа на носу! И ведь хотела с этим Мареком порвать. У всех парни – как парни, а этот? Как засядет в своей мастерской над зеркалами, так даже на ярмарку сходить не зазовешь! Она-то не пропадет, к ней сам сынок купца Пржебышевского в сердечные друзья набивался, но больно уж Марек папе нравится, а тут еще и мастером стал, в ремесленной гильдии его, говорят, приметили. Но это – уж слишком!
Иренка злобно буравила взглядом ведьму, что с напитками подошла к их столу. А следом и вторая нарисовалась, с сыром. Марек на них уже чуть слюни не пускал. Да что с ним такое? Идиот проклятый!
Блеснуло вино в изящных бокалах, красным огоньком отражаясь в зеленых глазах Шайн. Протянулись длинные обнаженные руки Руты, ставя на стол тарелку с сыром.
– Попробуйте вино, – улыбаясь алыми губами, промурлыкала Шайн, – триста шестьдесят девятый год, очень хороший! – Добавила она мечтательным тоном.
«Не тот ли это год, когда самый большой разгул нежити во внутренних землях случился?» – мелькнула в голове у Марека мысль, но тут же пропала. Он торопился попробовать вино, пока не ушли неземные красавицы. Дрожащими пальцами поднес к губам бокал и сделал небольшой глоток.
Все исчезло. Все волнения, тревоги и заботы – все это не имело уже никакого смысла. Зачем куда-то спешить, с кем-то встречаться, что-то делать? Все это уже совершенно не важно! А что важно? Этого Марек сказать не мог, но чувствовал, что близок к ответу. Еще глоток?
– Я ухожу! – громко объявила Иренка, но Марек на нее даже не посмотрел, зато обе ведьмы уставились на девушку одинаково мрачными взглядами.
– Девяносто пять серебряков за вино, – хрипло усмехнулась одна из ведьм, Рута, кажется.
– Да я к нему даже не притронулась! – возмутилась Иренка, сверля глазами Марека, но тот на нее по-прежнему не смотрел.
– А кто ж тебе мешал? – еще гаже ухмыльнулась девица. – Или плати, или...
Закончить фразу ей Иренка не дала, громко стукнув золотым о столешницу. Такой униженной она себя еще никогда не чувствовала. Вторая девица тем временем взяла Марека за правую руку и потянула куда-то вглубь помещения. Первая цапнула со стола золотой и взяла Марека за левую руку. Но перед тем, как уйти, она обернулась к Иренке. В свободной руке ее невесть откуда взялась мелкая монетка, покрытая зеленоватым налетом.
– Сдача, – коротко бросила девица и подбросила ее вверх.
Иренка невольно подняла голову, следя, за крутящейся в воздухе монеткой. Того, как монетка упала на стол, она уже не увидела.
Тем же вечером мать Марека зашла в его комнату протереть зеркало – предмет особой гордости ее талантливого сына. Масляной фонарь, который она держала в руке, выпал и откатился к деревянной ножке кровати, но женщина этого не заметила. Поверхность зеркала, стоявшего перед ней, была абсолютно черной.