Карьеристка

– Меня, между прочим, пытали, – пожаловалась ему, – пока ты там свои расследования вёл.

– Сильно?

– Не знаю. Я его таким заботливым ещё никогда не видела. Пчёлкой меня назвал.

Андрей подавился кофе.

– Пчёлкой?

– Ага, говорит «расскажи папочке, что у тебя случилось».

– Странно, – прокомментировал Андрей. – И ты рассказала?

– Моя личная жизнь его не касается, – сделала глоток кофе. Горький.

Он лишь пожал плечами, а затем добавил:

– Я рад, что вы расстались.

Теперь моя очередь давиться кофе.

– Сколько можно было тянуть кота за яйца?

Я сильно удивилась.

– А как же твои советы?

– На будущее, – не стушевался он.

Я фыркнула.

– Серьёзно, очень рад, – повторил он. – Вы слишком разные, чтобы быть вместе.

Ну, не хрена себе поворот!

– Он цветы мне шлёт.

Андрей уставился на меня, а в глазах немой вопрос: он что дебил?

– Не знаю, на что он собственно рассчитывает, но между нами больше ничего нет. И это решение окончательное и безвозвратное.

Друг демонстративно похлопал три раза, чуть не разлив кофе.

– Куда, кстати, делась твоя машина? – спросила я.

– Пострадала во время журналистских расследований, – важно заявили мне.

– Респондент отбивался? – пошутила.

– Скорее отстреливался, – не понял он шутки.

– Ты так говоришь, как будто в ФСБ работаешь, а не в журнале.

– Если бы я работал в ФСБ, то ты бы об этом не знала.

– Логично.

Мы помолчали. Каждый о своём.

На мне были домашние штаны, старые кеды с дырками на носу и толстовка с капюшоном. Волосы собраны в высокий хвост. Андрей тоже белыми воротничками не сверкал. Кроссовки, джины, серая футболка с ветровкой. Не бритый, синяки под глазами. И этот чертов звонок. Я как раз шла к кассе с тележкой, когда запиликал мобильный.

– А у тебя ещё есть?

– Йогурт?

– Нет, мы всё съели. Хочешь пельменями похрустеть?

– Нет, спасибо, обойдусь, – отклонил он моё щедрое предложение.

Стаканчик с кофе грел ладони. И вообще в машине было чертовски уютно, приятно, комфортно. Сидишь в коконе из метала и пластика, отгородившись от мира лобовым стеклом, и на душе спокойно. Нет дневного безразличия и холодности, не нужно надевать маску, ты – это ты. И не надо никому ничего доказывать.

– Знаешь, – потянуло меня на откровения, – во мне как будто что-то щелкнуло. Раз, и всё. Только я это поняла не сразу.

Андрей повернул голову в мою сторону.

– Думала, всё будет как раньше… Вот, только всё изменилось…

Я снова замолчала. Андрей не перебивал. Молча слушал мои душевные излияния, потягивая кофе.

– Я не знаю как это объяснить. Просто, поняла, что не люблю. А если не любишь, то, как можно строить семью?

– Многие так делают, – не согласился он. – Я много таких пар знаю.

– И как? Удачно?

Он неуверенно пожал плечами.

– Не спрашивал.

И снова молчание, но не было напряжения. Как будто и не сидел он на соседнем кресле, не пил свой кофе, как будто и вовсе его не было. И лишь его краткие реплики напоминали о его присутствие. Это удивительно, но он меня не раздражает.

– А у тебя есть девушка? – сорвалось с языка и в тихой машине слова прозвучали, как гром среди ясного неба.

– Нет, – ответил он, глядя мне в глаза, – но мне очень сильно нравиться одна.

– И чего ты тогда тут со мной сидишь?! – возмутилась я.

– А всё не так просто, – грустно улыбнулся он.

– Расскажешь?

Он весь подобрался.

– А как бы ты отреагировала на подлость? Вот если бы тебя без твоего ведома использовали ли бы? Ну, чисто гипотетически?

– Как минимум бы обиделась, как максимум – разозлилась.

– Вот поэтому я и здесь! – объявил он, откидываясь на кресло.

– И помериться никак?

– Да, мы вроде и не ругались, – нехотя ответил Андрей, смотря в окно. А смотреть там, откровенно говоря, было не на что.

– Совесть замучила?

Вопрос остался без ответа. Я в его душу лезть не стала. Захочет сам расскажет. Но любопытно всё же было.

– А что ты собственно натворил? И именно из-за этого вы не можете быть вместе?

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – сказал он и щелкнул меня по носу. Хорошо, хоть «сливу» не сделал. – И вообще, не жалей о том, что сделала. Ваши отношения рано или поздно всё равно бы развалились. Только там был бы уже бракоразводный процесс и дележ имущества, а сейчас просто куча неприятных чувств, которые нужно пережить. Ты сильная, Кэт. Ты встала на ноги без поддержки семьи, не имея за спиной влиятельных связей. Ты добиваешься всего трудом. Пусть это и идёт во вред твоей личной жизнь, но если бы ты его действительно любила, ты бы нашла для него время в своем плотном графике. Так что давай, – он поднял бумажный стаканчик, – за твою новую жизнь и прекрасное будущее.

Мы чокнулись и выпили. Пусть это и был безалкогольный напиток, но побрало знатно.

– А теперь вези меня домой, я спать хочу, – пристегнулся он ремнём.

Я завела машину, вырулила со стоянки и помчалась по пустым улицам на Бутербродную, в эту самую новую жизнь. Пусть и без парня, без любимого человека, но у меня всё еще есть работа и друзья. В конце концов, у меня есть деньги. Это хоть что-то да значит. Надеюсь, иначе, зачем всё это?

Момент поистине был волшебный, но время шло, утром на работу. Я заехала во двор, остановилась возле его подъезда.

– Спасибо, – сказала ему. – Я рада, что мы поговорили.

– А я рад, что ты выкинула этого «зодчего» из своей жизни. Пока, детка, – он чмокнул меня в щёку и вышел из машины, аккуратно закрыв дверь.

Я поехала домой, улыбаясь как идиотка.