Страница 75 из 147
Вацлав Гратц. На исходе лета
В то время как Божена и Ян наслаждалась обществом друг друга, в Париже Вацлав Гратц мучился мыслями от осознания, что друг его детства исчез самым непостижимым образом. На всякий случай он позвонил Рене и подробно выспросил его относительно настроений Бжиневски накануне исчезновения. Более всего его беспокоило то, что в машине остались следы крови, бумажник, электронная записная книжка, портативный ноутбук и мобильный телефон. Одним словом, осталось все, что могло связать его с Яном. Один из помощников Гратца выдвинул версию, по которой Бжиневски был похищен, но ни Азару, ни Рене не звонили, выкупа никто не требовал, а стало быть…
Вацлав Гратц пребывал в странном смятении, потому как на месте аварии он четко ощутил смерть человека, душа отлетела, причем инспектор никак не мог отделаться от чувства, что это была душа его друга. Но там же, в этом же круге, он обнаружил присутствие иного существа, и что-то мешало ему назвать его человеком. Это была более мощная и более мудрая энергия, чем энергия обычного смертного. Гратц это чувствовал, но не мог объяснить и уж тем более, написать об этом в рапорте.
«Нет тела – есть проблема» - мрачно изрек шеф полицейского участка, - проработайте все, его связи, работу, любовниц, друзей…», - в конце фразы шеф перешел на рык, что не помешало Гратцу необыкновенно холодно возразить: «Невозможно, его работа засекречена, мне намекнули, что он принадлежал в очередному «тайнику» (так в управлении иронически отзывались о тайных обществах, наводнивших Европу), любовниц нет, друзей двое: Рене де Карт, тоже из высокопоставленных, и совладелец его антикварного магазина Азар Лайош. С Рене де Картом я уже пообщался, с Лайошом поговорю завтра…».
- «Монах», стало быть, - простонал шеф. С этим, как его, с Азаром, сегодня, Гратц, сегодня, мне звонили из министерства, я уже получил выговор, еще толком не разобравшись в этом деле. Вы же у нас спец по таким делам, сами понимаете, знаете, где надо поклониться, а где дать в зубы, не мне вас учить, - после этих слов начальник сморщился, словно от неожиданной боли, - чертов зуб, я спать не могу, а когда вспоминаю про вашего Бжиневски, не могу все остальное, а у меня жена молодая…
Гратц усмехнулся. Ей-богу, монахам живется проще. Суть дела была еще в том, что с недавних пор в полиции появилась тайная традиция – за каждое проворно раскрытое дело, особенно если оно касалось представителей высших кругов власти или аристократии, всей начальственной верхушке полагались премии. Сейчас подобная денежная благодарность пришлась бы очень кстати, если принять во внимание огромные кредитные долги, в которые влез шеф их участка ради молодой супруги.
Инспектор принял к сведению беспокойство шефа, которое больше напоминало мороку, нежели реальное желание разобраться в деле. Он не стал убеждать начальника, что ему больше всего хочется узнать правду. Об этом в участке мало кто догадывался, ведь почти никому не было известно о давней дружбе Яна и Вацлава.
На следующее, после совещания, утро Гратц поехал в «Лавку древностей». Спокойное лицо Азара Лайоша навело его на определенные мысли.
- Азар, вы понимаете, что мне вы можете сказать все (Вацлав взглядом скользнул по необыкновенно молодым рукам Лайоша, он даже осмелился пристально посмотреть прямо в его глаза, ответом ему был взгляд человека, которого ничто не способно смутить) или почти все, точнее то, что поможет нам найти Яна, - он редко называл друга по имени, даже в пору совместного ученичества, но на этот раз имя вырвалось неожиданно, словно знак, который Гратц хотел подать обладающему знанием человеку, - Азар, я могу многое понять, может волноваться не о чем?
Лайош, не меняя своей идеально строгой осанки, лишь неопределенно кивнул головой.
- Хорошо, я хочу, чтобы вы поняли одну вещь, сегодня к вам пришел я, а завтра могут прийти совсем другие люди, общение с которыми может оказаться очень неприятным, и я вряд ли смогу вам чем-то помочь.
- Когда вы виделись с ним последний раз?
- Вы намекаете на то, что мы не были с Бжиневски очень близкими друзьями?
- Нет, дружба не зависит от частоты встреч, как человек мудрый вы это знаете. Он почти никогда не говорил о вас, знаете почему?
- Даже не догадываюсь.
- Не лукавьте, Гратц.
Инспектор молчал. Он понял, что сейчас его реплика может навредить. Азар выдержал паузу, сделал вид, будто отвлекся от беседы, но все-таки продолжил.
- То, что имеет большое значение, должно принадлежать только нам, чем меньше и тише мы об этом говорим, тем больше гарантии, что на эту ценность никто не посягнет.
- Вы о чем?
- Мой хозяин очень ценил вас.
- На этот раз вы лукавите, Азар, он ваш хозяин лишь номинально, ведь много лет тому назад вы были его наставником.
- Мы не об этом сейчас говорим. Важно то, что ваше общение было для него очень дорого.
- В таком случае…
- Что вы хотите услышать?
- Рене сказал мне, что Бжиневски был на распутье.
- Рене ошибся. Никакого распутья, решение уже было принято.
- А именно?
- Он собирался отойти от дел, по крайней мере, так принято выражаться в обществе.
- В какой форме это должно было выразиться?
- Он хотел уехать из Франции и поселиться у своих друзей.
- Как далеко?
- Далеко.
Чуть помедлив, Гратц, словно поймав озарение, воскликнул:
- Ну, конечно же, Тибет.
- Не совсем, но близко…
- И что же? Когда это должно было произойти?
- Вчера, - это слово прозвучало очень естественно, но неожиданно, - Гратц замер в ожидании дальнейших комментариев, но их не последовало. Лайош молчал.