Страница 73 из 147
- Он сделал что-то непозволительное?
- Кто ж ему запретит, у нас ведь здесь – свобода в каждом вдохе, - Лабард грустно улыбнулся, - а вам, дорогой вы наш, как вам здесь - покойно, светло?
- Да, - вполне,- мужчина улыбнулся немного стеснительной улыбкой. Я здесь достаточно давно, но все никак не могу привыкнуть…
- К чему же?
- К Покою и Свету. Я никогда не думал, что то, о чем я мечтал, существует на самом деле.
- В этом мире существует все, о чем может и не может мечтать человек, потому что этот мир, в какой-то мере, создан людьми.
- Что вы имеете в виду?
- Ваши желания и мечты.
- Вы хотите сказать, что отсюда слышно, о чем мы думаем на земле?
- Можно и так сказать, но более всего важно то, ЧТО творческий человек создает в своих произведениях.
- Вы хотите сказать, что то, что пишет писатель или творит композитор, художник, архитектор – все это имеет проекцию здесь, в вашем мире? Лабард выдержал паузу, окинул взглядом берег океана вдалеке.
- Михаил Афанасьевич, вы никогда не задумывались над тем, что Мастер и Маргарита, мессир Воланд, его безумная свита, Га Ноцри и Понтий Пилат благодаря вам обрели новую жизнь только в ином нефизическом мире.
Мужчина напрягся. Его чуткий взгляд стал тревожным, руки забеспокоились. Он поддался вперед. Лабард продолжал вглядываться вдаль.
- Вы хотите сказать, что все они здесь?
- Да.
- И где же?
- В любой точке этого мира, только пожелайте, и вы встретитесь.
- Маргарита, Мастер, Га-Ноцри, - Булгаков прошептал эти имена словно молитву, почти беззвучно.
- Да, - Лабард устремил мечтательный взгляд за горизонт, где вальяжно раскинулись бледно-голубые горы, - все они здесь, ведь посудите сами, как они могут оставить своего Создателя? Вы удивитесь, Михаил Афанасьевич, если я скажу, что в мире физическом именно сейчас разворачивается история очень похожая на вашу.
- Вы имеете в виду, история любви?
- Не совсем так. Хотя, пожалуй, вы правы. Это история не столь счастливая, как у вас, согласитесь, Мастеру и Маргарите досталась лучшая из всех судеб, - но нынешняя история я бы сказал, более волшебная. В ваше время чертовщина и Господь стояли на одной черте – все было запрещено. Сегодня Дьявол и Господь реабилитированы, и каждому из них отведено свое место, как в детском букваре – начало алфавита и конец…
- Но как так можно?
- Можно-можно, дорогой Михаил Афанасьевич. Истории повторяются, но люди ничему не учатся. Для них Господь по-прежнему одет в белые одежды, они видят его в балахоне, переступающим с облако на облако и благостно улыбающимся. Человечество до сих пор напоминает мне младенца, что с ними поделаешь, им так угодно.
- А нынешняя история? В чем ее суть?
- Вы правильно подметили мою мысль – суть нашей истории заключается, как ни смешно это прозвучит, в поисках Бога. У людей это вообще любимое занятие – они травят себя алкоголем, никотином и дурманом, убивают друг друга, обманывают, ленятся, завидуют, разрушают прекрасное, создают уродливое, но прилежно из века в век ищут Бога, облекая свой путь в разные формы – в философские трактаты, научные формулы, диссертации, песни, стихи, романы, картины, фильмы.
- У них получается?
- У кого-то лучше, у кого-то хуже. Кто-то ищет Его в форме, кто-то в содержании, одни считают, что о нем все написано в священных книгах, другие же полагают, что Бога нет, потому что они не в состоянии представить его себе… Забавнее всего то, что они пишут слово «Господь» с большой буквы…
- Почему же это забавно?
- Господу все равно, как люди напишут его нарицательное имя. Заглавные буквы ему не нужны, он и без них владыка.
- Простите, - Булгаков вздрогнул, обернулся по сторонам, - я вот сколько здесь нахожусь, все думаю…
- Это хорошо, Михаил Афанасьевич, это хорошо, может вам вернуться на землю, пожить еще немного для опыта…?
- Если честно, не хочется…
- Многие так говорят, отчего же, неужто на земле так плохо, что никто не хочет туда возвращаться? Да не волнуйтесь вы так, знаю я, о чем вы хотели меня спросить. В вас еще так много человеческого, - если хотите услышать Его, идите к океану, Он там, и просто попросите Его поговорить с вами…
- Я хотел бы еще спросить…
- О новой истории?
- Да. Там есть женщина?
- А как же без нее. Есть, только вот усталость изрядно изнашивает женщин, потому что мужчины не хотят более быть мужчинами, женщинам приходится жить за двоих, а это поверьте, ой как тяжело.
- Верю. Она полюбит?
- Дорогой Михаил Афанасьевич, мир изменился, если вы не в курсе, любовь, о которой вы писали, да и не только вы, ныне совсем иная. Она как будто потемнела от старости, знаете ли, налет образовался, который ничем не стереть.
Лабард замолчал. Булгаков – тоже. И было в этой тишине что-то тоскливое.
- Вы написали особенный роман, - очень чуткий, мощный и живительный, - вот только в некоторых вещах я никак не могу с вами согласиться.
- А именно?
- Воланд…
- А что, с ним что-то не так?
- Это неправильный персонаж.
- В каком смысле.
- Вы удивитесь, Михаил Афанасьевич, его попросту не существует. Ваш герой – Иван Бездомный был по-своему прав. И Га-Ноцри был прав, Господь – один.
- Дьявола нет, а Господь – один для всех?
- Господь – это Добро и Зло в едином источнике. Господь – это энергия, инь и янь, черное и белое, он одновременно противоположен.
- А Иисус Христос?
- Вас беспокоит факт его существования или то, что люди создали, основываясь на культе его личности?