Консолио. Предчувствие.

Что я могла ответить? Могла ли я вообще ответить на этот вопрос? Бжиневски сходу нащупал мой страх, подсознательный страх, который часто питал мои физические недомогания. Страх оказаться неугодной для ЭТОЙ жизни, невостребованной. Один из моих близких друзей, Зденек, бывший со мной коротко и оставивший меня быстрее, чем я была к этому готова, однажды сказал мне: «У тебя часто болит живот, потому что ты не хочешь жить». Тогда, будучи наивной и немудрой, я ответила: «Это называется СРК», но прошло всего пару лет, и этого срока оказалось достаточно, чтобы убедиться в правоте его слов.

Ян Бжиневски чем-то неуловимо напомнил мне Зденека. Молчаливый, закрытый, со строгим взглядом, теплевшим в самые неожиданные моменты. Он слушал меня так, будто делал это всю жизнь. Фраза, сказанная им, подвела черту под целым периодом моей жизни. Страх, что диким чертополохом цвел на самом дне моей души, словно мальчишка-подросток вдруг стремительно вытянулся под испепеляющим солнцем юга всего за одно лето. Так вырастает, расцветает и стремительно несется вверх все живое. Но что было делать с этим чувством, холодящим спину, я не знала. Несомненно, этот человек знал обо мне все, и у меня теперь лишь одна надежда – что он не оставит меня наедине с бездной моего повседневного бытия. Бытия, которое перемалывает мечты, подобно мельничным жерновам, бытия, которое превращает цветущие поля юности в безжизненную пустыню, бытия, перед которым даже Любовь Изначальная теряет свою исцеляющую силу…