Консолио. Предчувствие.

«Мы почти у цели», - долетела до нее мысль одного из спутников. Она посмотрела наверх и увидела над собой белое пространство, опустила глаза вниз — то же самое. «Где мы?», «В верхнем Космосе». Шар исчез, она стояла ногами на земле. В саду. Очень красивом и плодородном. Ухоженные дорожки выложены радужным гравием, плодовые деревья — в зените славы и расцвета, птицы — скромны, но изумительно благозвучны. Повернув голову налево, Божена увидела мальчика лет десяти, на его одежду не обратила внимания, но его глаза чистого василькового цвета сразу привлекли к себе ее взгляд и мысли. Мальчика сопровождал павлин. Величавый, погруженный в себя. Плавно, но очень ритмично он вышагивал за ним, волоча свой хвост за собой как закрытый китайский веер. Мальчик остановился, посмотрел на Божену, улыбнулся: «Иди сюда», - он наклонился к земле, и только сейчас она заметила, что среди растений и невысокой травы вьется узкий ручеек. Мальчик зачерпнул пригоршню и протянул ладони Божене, - «пей, - она помедлила, внимательно посмотрела на него, - пей, не бойся». Она выпила воду из его рук осторожно, почти всю до конца. Удивилась, какими белыми, почти полупрозрачными были его ладони. И еще одно воспоминание оглушило ее, - намного позже, в яви, когда день клонился к вечеру, она вспомнила, что ее тогда удивило, но не отложилось в сознании — ладони мальчика были чисты, без единой линии, островка, развилки. Но сейчас, во сне, она это заметила, не поняв сути.

«Теперь ты не будешь болеть, твое тело будет подчиняться твоей душе, если ты научишься управлять душой, то и тело будет ее слушаться». С этими словами мальчик ласково посмотрел на нее и устремился в конец сада. Что-то кольнуло Божену, ей подумалось, что этот мальчик многое знает и на многие вопросы, мучащие ее, у него есть ответ. «Подожди», - не сказала, но подумала она, и словно в ответ неведомо откуда появилась чужая мысль: «Иди за мной...». Она пошла. Не заметила, как мальчик исчез, но она шла в конец сада, туда, куда, как ей показалось, он ушел вместе со своим пернатым другом. В какой-то момент ей захотелось оглянуться, - ангелы не пошли за ней, но стояли у кромки сада, значительно уменьшившиеся в размерах, матово-прозрачные с грустной улыбкой в глазах.

«Кто этот мальчик?», - подумала Божена. «Ты знаешь ответ на этот вопрос, и на другие вопросы — тоже». Взглядом Божена вернулась туда, где последний раз ей привиделись следы мальчика, но там ничего не было. Зато, когда она подняла голову, то увидела чуть вдалеке на расстоянии ста шагов от себя того самого павлина. Только теперь он словно стал шире и выше, его хвост полыхал радужными красками, такими живыми и естественными, что было больно глазам. Серебро и позолота, блеск рубинов и изумрудов, опалов и нефритов, безудержный фейерверк тонов и полутонов, буйство оттенков, искрящихся, переливающихся, перетекающих один в другой. Он исполнял странный танец, время от времени, наклоняя голову, и устремляя на Божену странный взгляд почти человеческих глаз.

И тогда она решилась подойти поближе, павлин задрожал, завибрировал всем телом, доведя игру красок оперения до мощного миража, который овладевал Боженой все больше и больше. Сад наполнился безудержным сиянием, которое скрыло очертания деревьев и геометрию дорожек. И вот уже вместо павлина перед ней — огромная радужная сфера, что в ней — глазу не дано увидеть. Понять и почувствовать — тоже не получается. Она вся пульсировала, как живой организм, как гигантская молекула, несущая жизнь. «О чем ты беспокоишься, девочка моя?», нет, Божена не услышала голос извне, этот голос проявился в ее собственной голове, и тут же она услышала собственный ответ: «Я боюсь остаться одна». «Ты никогда не будешь одна, я ведь с тобой, хотя я знаю, о чем твое беспокойство. Не утруждай себя просьбами ко мне, у тебя уже все есть: Дар и Любовь. Большего тебе не надо». «Но я беспокоюсь о нем.....», «Да, я знаю, у тебя все будет, совсем скоро, скоро...».

Не успело эхо слов раствориться в ее голове, как сфера стала постепенно тускнеть, сад вновь проявился во всей своей гармоничной красоте, крошечные загадочные зверюшки, коих нет на земле, забегали вокруг нее, защебетали птицы. «Нам пора», - голос, прозвучавший у нее в голове, на этот раз принадлежал одному из ангелов. И снова она в шаре, плывет по нижнему Космосу, только Его слова, как зерно чего-то нового и счастливого, согревали душу.

Божена проснулась. Рассказала маме сон. «Ты должна его записать», сказала она и пошла на кухню - готовить завтрак.

Невзирая на свою счастливую судьбу, Божена принадлежала к числу тех скромных трудяг, в обязанности которых входило ежедневное посещение работы. После завтрака она отправилась в офис привычным путем. Пешком. Работа находилась в десяти минутах ходьбы от дома. Это была одна из основных причин, почему Божена мирилась с ней. Грешно звучит, но близкое месторасположение означало, что помимо приличного жалования - она в конце каждого месяца могла положить в копилку сумму, которую в иных обстоятельствах ей пришлось бы потратить на дорогу. И сумма эта была для нее довольно существенной. Еще ее радовал тот аспект, что ее непосредственным шефом была вполне внятная сговорчивая женщина. Если бы Божену спросили, нравится ли ей ее повседневный труд, она, скорее всего, ответила бы уклончиво, ибо в тех обязанностях, что ей приходилось выполнять, было больше рутины, нежели радости для души. Лишь иногда ей дозволялось написать материал, который по-настоящему волновал ее. Но в экономических условиях этого времени служебное место Божены в глазах коллег выглядело очень даже аппетитным. Она не спорила.

Вот и сегодня она мысленно приготовилась к монотонной работе за компьютером, но не успела переступить порог, как шефиня вызвала ее в переговорную. Внимательно присмотревшись к жестам и мимике начальницы, Божена поняла, разговор пойдет об увольнении. Естественно, когда речь идет о семейном бизнесе (а журнал, в котором она работала, был ярким образцом именно такого бизнеса: муж – гендиректор, жена – главный бухгалтер, их сыновья – замы) первыми на вылет оказываются рядовые сотрудники. При этом руководство свою зарплату урезает в последний момент.