Страница 21 из 131
– Держи, больше ничего не дам. Мама и Эмиль уже на подходе.
– Как там миссис Летиция?
– Не узнала меня.
– Ха, порой и я тебя не узнаю. Этот строгий взгляд, нахмуренные брови. Где же прежняя жажда приключений? Нет, это не ты! Я солидарен с миссис Летицией, – расплылся в улыбке Хавс, но стоило только другу увидеть моё лицо, как уголки его губ опустились вниз.
– Извини. Всё это скверно… – Хавьер смутился, отвернулся к экрану и впился зубами в яблоко. – Как я и говорил в самом начале, это не шифр и не тайнопись. Это набор сокращений. Я прогнал текст через специальную программу для дешифровки, не распознаёт. Да, нам придется потрудиться!
***
С отцом я ладил куда лучше, чем с матерью, хотя во многом мы с ней похожи. От неё я унаследовал тёмные волосы и брови, черты лица. Но мама слишком ласкова, слишком заботлива, слишком терпелива, и этим она постоянно смущает меня. В то время она требовала откровенности, хотела, чтобы я всем делился с ней, а я боялся рассказывать, расстраивать её. И, тем не менее, я постоянно служил источником её огорчений. Увы, сын из меня вышел неважнецкий! За ужином мама, крайне недовольная моим внешним видом (чёртова повязка на голове, проклятые синяки), расспрашивала то Хавьера, то меня о работе, о личной жизни и обо всём остальном, о чём я хотел бы умолчать. Я сидел, словно в рот воды набрав, Хавьер же трещал без умолку, уж он-то умел «заболтать» собеседника. Я боялся, что он не утерпит и проговорится о нашей затее с поисками профессора Никифорова. Но, к счастью, Хавс тщательно подбирал слова. Он знал: маме не понравится, что мы ищем приключений на свои пятые точки не только в рабочее, но и в свободное время, и она непременно расскажет об этом его предкам. А они – люди суровые – так просто это не оставят. Как-никак они едва не потеряли сына и посему смотрели за ним в оба.
Итак, мама и Хавьер болтали обо всём на свете: о её воспитанниках, о ценах на продукты первой необходимости, о неполадках семейного компа, о выборах в тинг, городской парламент, о всякой всячине. Я уткнулся в тарелку и вяло ковырял вилкой в лазанье. Два робота с жужжанием и пиликаньем сновали туда-сюда: от плитки и холодильника до стола, убирали грязную посуду, разливали напитки. Бабуля ужинала в своей комнате, её пугали большие скопления людей. Четыре человека и два дроида с трудом помещались в маленькой кухоньке. Большую часть комнаты занимал обеденный стол, за которым после смерти отца семья собиралась разве что по воскресеньям. Я не очень-то ладил с новым мужем матери – Эмилем Маре. Он похож на отца, как земля на небо. Отец был высок, гибок, светловолос и очень силён. И ещё он часто улыбался. Эмиль едва достаёт мне до подбородка, он толст и лыс. В общем-то, он славный парень, любит мою мать и относится ко мне, как к хорошему другу. Но время от времени я злюсь на него, сержусь за то, что Эмиль пытается занять место моего отца. Мне было тринадцать, когда погиб папа, мне едва исполнилось пятнадцать, когда мама снова вышла замуж. Тогда я смертельно на неё обиделся, решил, что она предала память об отце. А ведь у неё не было другого выхода, в то время нам не хватало денег даже на самое необходимое, от меня было мало толка, я только-только начал служить в гвардии, а мои подработки едва ли приносили пользу. Эмиль нам очень помог, и всё равно я злился на него. Или на себя. На своё бессилие.
– Итак, умник, скажи, не нарушили ли мы пару-тройку законов? Ты же у нас специалист! – спросил Хавьер следующим вечером, когда мы закончили подготовку к рейду в 10 квадрат. Мы даже оделись соответствующе: Хавс в синюю с белым форму полицейского, состоящую из брюк, рубашки и жакета со звёздами на рукавах. Я накинул поверх тёмных брюк и рубашки чёрный плащ гвардейца с капюшоном и блестящими молниями вместо пуговиц. Мы захватили необходимую для осмотра квартиры и снятия отпечатков аппаратуру.
– Насколько я знаю, нет. Мы взяли приборы для практикантов. Согласно десятому пункту Положения «О прохождении практики студентами-правоведами», мы можем взять дроидов на сутки под роспись в регистрационном журнале. Так мы и поступили. Я провёл с ребятами инструктаж, они позанимались, и завтра утром, ровно в срок, мы вернём роботов на место. Ни о каком обыске и речи быть не может, квартира «чистая». Жильцы даже имеют разрешение на заключение договора субаренды. А если бы не имели, то не нам их привлекать к ответственности, этим занимаются налоговые органы. Задаём вопросы осторожно, имущество владельцев не трогаем и не делаем фотографии. Осматриваем только вещи профессора, если, конечно, найдём их. Эжени, кстати, не удалось.
– Прекрасно. Ты меня убедил. Идем, нас уже ждут девчонки.
Хавьеру, впрочем, мои наставления были не нужны, он обладал феноменальной зрительной памятью, ему стоило только взглянуть на документ, а глаза уже запомнили каждую запятую. И всё равно друг по старой привычке обращался ко мне. Хорошая память дана мне природой. Я быстро запоминаю большие объёмы информации (минутка хвастовства) и редко фиксирую её на бумаге, я могу воспроизводить длинные тексты без подсказок. Эх, снова я увлёкся.
***
Хавьер ничего не рассказывал ни о Стейси, ни о своих отношениях с ней. И это было странно. Обычно он в подробностях расписывал свои победы и достижения в амурной сфере. Может быть, Стейси оказалась слишком уж крепким орешком? Я не расспрашивал. Лучше не провоцировать Хавьера, иначе он опять закинет удочку насчет Эжени.