Страница 10 из 131
– Да, но обычно я не…
– На этот раз, скорее всего, придётся. И лучше не зевай.
– А как же Хавьер? Он в таком состоянии, и оставлять его одного…, – забеспокоилась Стейси.
– Ему ничего не потребуется. Проспит часов пять. Не меньше. Рита за ним присмотрит и сообщит мне, если что-то пойдёт не так.
***
Кар Стейси – загляденье. Приобрести такую модель – просто мечта, сладкая грёза. Но мне и десяти лет не хватит, чтобы на неё накопить. А ведь мощный, но манёвренный кар – это самая что ни на есть необходимость в таком городе, как Льеж.
– Вы с виду совершенно трезвые. Зачем напоили моего друга?
– Вообще-то, он сам предложил выпить за встречу, – ответила Стейси. – Мы договорились встретиться до начала конференции. В итоге пил только Хавьер. Эжени на работе, а я – за рулём. Он выпил совсем немного, мы не ожидали, что его так развезёт.
– Ну… Хавьер и алкоголь – это отдельная история. Ему, кстати, вообще нельзя пить. Узнает начальница, даст по шапке, а Хавсу нужна эта работа.
Без преувеличений. После операции мой друг был сам не свой и начал прикладываться к бутылке. К сожалению или к счастью, быстро стало ясно, что пить он не умеет и вряд ли когда-нибудь научится. В последние месяцы жизнь Хавьера наладилась, и он давно не срывался.
– В обществе Стаси парни частенько ведут себя, как придурки, – хохотнула Эжени. – Сами не понимают, что творят.
Не удивлён.
– На тебя это, похоже, не распространяется, – заметила Стейси. – Славненько! Как раз то, что надо!
– Эй! – вскинулась Эжени. – Мы же договорились: сероглазый – мой! Уговор дороже денег.
– О да! Уговор дороже денег, – Стейси притворилась расстроенной.
Поделили нас с Хавьером, как сферы влияния? Серьёзно? Как будто мы игрушки, которые они не хотят отдавать. Новые игрушки, которые пришлись им по нраву. Тьфу ты!
Эжени, надо же, подмигнула мне! Ха, тоже мне шутница! Я подавил желание скорчить рожу и в придачу высунуть язык. Или выскочить из кара на полном ходу, надеясь оказаться как можно дальше от этих хищниц. Я отвернулся к окну. Стейси гнала вовсю, и город внизу и вокруг слился в сплошное золотое пятно. Льеж состоит из районов – уровней. Их три: Нижний, Средний и Верхний. Центральная дорога делит все районы пополам, её ответвления, точно рукава реки, расходятся в разные стороны, вглубь секторов, извиваются, ветвятся в квадратах. На самом деле, Центральная дорога – понятие условное. Воздушное пространство и есть дорога. В городе разрешено передвигаться на карах, на электробусах и аэроботах. Пешком можно ходить по железобетонным площадкам жилых башен, там, на насыпном грунте высажены деревья и разбиты цветочные клумбы, устроены игровые площадки для детей и фонтаны. Вся жизнь города сосредоточена в жилых башнях, они служат нам домами, там же расположены административные учреждения и магазины. Мы живём в башнях, работаем там и проводим свободное время. Мы их узники. Говорят, раньше люди жили в сельской местности, в частных домах с окнами, выходящими на цветущие сады. У многих семей были собственные участки земли и даже целые поля, уходившие за горизонт. Поля, которые нельзя было обойти, а только объехать. В наши дни численность населения растёт из года в год, а земли катастрофически не хватает. Потому-то жилые башни в ближайшие время скроются за границей облаков. В Нижнем районе нельзя передвигаться на личных карах. Расставшись с Настей, мы сели на электробус – длиннющий кар на воздушной подушке, который опустил нас на одну из площадок. Дальше спуск вниз по электролестнице. Сотни таких лестниц связывают промежуточные площадки и сектора Нижнего района. Эта сложная система затрудняет передвижение, и поэтому жители Нижнего оказались едва ли не запертыми в трущобах, придавленными к земле.
В пятницу рабочие смены заканчиваются раньше обычного, поэтому улицы района кишат людьми, спешащими домой или за покупками. Чтобы добраться до Школы, нам пришлось продираться сквозь толпу. Эжени все глаза проглядела, рассматривая прохожих.
– Не пялься. Они сразу поймут, что ты не местная.
– И? Что они сделают? Разорвут в клочья?
– Может, и не разорвут. Кто-то, разумеется, и внимания не обратит, но есть и такие, кто сразу поймёт: ты ротозейка, район не знаешь, всё здесь тебе в диковинку. А значит, тебя можно облапошить, обокрасть или того хуже. Так что не зевай, не крути головой, настрой скучающий режим и держись поближе ко мне.
– Думаешь, твой значок гвардейца поможет, строгий, правильный мальчик?
Пфф!
– Нет.
– Тогда, может, твоя хмурая физиономия распугает подонков? Ха, она даже меня не тревожит. Страшным или грозным тебя не назовёшь, – заявила она.
– У меня, помимо шокера, есть лазерный пистолет, знаешь ли. И право стрелять без предупреждения.
–Потому-то я и выбрала тебя, – да уж! Выбрала, чёрт её дери. – Посмотрим, оправдываешь ли ты свою репутацию. Но, увы, пока я разочарована. Я не доверяю парням с девчачьими ресницами.
«Чего? Нормальные у меня ресницы!»
– Ха! А я всё думал, что с тобой не так! Это так же глупо, как не доверять рыжим или тем, кто красит волосы в зелёный.
Эжени улыбнулась. Из потока её слов ни одно не было серьёзным. Она просто потешалась надо мной, посмеивалась, сознавая собственное социальное превосходство. Заносчивая, богатенькая пигалица! Считающая себя лучше других. Тьфу! Не то чтобы я презирал богатых. Да, порой я делал вид, что они мне отвратительны, но на самом деле мне хотелось стать одним из них. Мне не были нужны пропуск в высшее общество или слава, только деньги. Для парня из бедного района они означают свободу, возможность жить, как нравится, увидеть мир. Я вырос не в трущобах, не голодал, но всё равно чувствовал себя неудовлетворённым. Моя семья ютилась в маленькой квартирке, где не могло быть и намёка на личное пространство, всё-таки четыре человека в двух смежных комнатах. У нас не было мощного кара и дорогих дроидов. Да, это не делало нас несчастными или обездоленными, не умаляло любви родителей друг к другу или ко мне. Но я видел, как им было трудно, как они изо всех сил пытались дать мне образование, обеспечить моё будущее. Я хотел и хочу, чтобы мать ни в чём не нуждалась, ни о ком и ни о чём, и в первую очередь, обо мне, не беспокоилась. Родителям всегда приходилось много работать и мне тоже, а вот у Эжени было всё с самого начала. И это бесило.