Страница 24 из 33
У самого входа стоял воевода среднего роста с широкими плечами и небольшой кудрявой бородой. Его могучая грудь, закованная в кольчугу с металлической накладкой на груди, казалась, непробиваемой ни мечём, ни стрелой.
Он улыбнулся Грини и сказал: - Наконец-то, Гриня, ты нашёл нашего беглеца. Ох, и долго же мы вас здесь ожидаем. Боюсь, что найдёте вы князя в явном гневе. Что же ты, Лавруша, не слушаешься своего наставника? А ведь именно отче Пересвет ответственен перед князем за тебя. И по его просьбе было созвано это собрание бояринов и воевод. И вот они уже долго ждут тебя, вернее то, что ты им должен сказать. Так уверял всех отче Пересвет. Я уже второй бочонок квасу им спаиваю, что бы успокоить. Так что идите быстрее в шатёр!
Шурка попытался «отдать разум» княже Лавру, что бы узнать, кто этот воевода, но не успел. Гриня легко хлопнул его в спину, подталкивая ко входу, одновременно отвечая воеводе: -Спасибо Дмитрий Михайлович за вашу заботу о собрании. А ух княже Лавр постарается не разочаровать князя Московского и честное собрание своими речами.
Полог княжого шатра откинулся и Шурка, вместе с Гриней, вошли внутрь, оставляя за порогом Гордея и Любашу.
Внутреннее походное убранство шатра поразило Шурку мгновенно.
Вдоль стен стояли восемь воинов с факелами, освещая всё внутренне пространство шатра. Шатёр князя был разбит вокруг плоского камня-валуна, который стал большим столом. Вокруг этого стола на толстых брёвнах, укрытых самоткаными льняными дорожками с затейливым красным рисунком, сидели бояре и воеводы. В центре камня-стола стояла масляная металлическая лампа, с пятью рожками, из которых выбивалось пламя, давая сильное освещение стола. А на самом столе стояли походные княжеские кушанья, состоящие в основном из караваев хлеба, жареного мяса и деревянных кружек с квасом. На краю стола стояло большое металлическое блюдо с яблоками и блюдо поменьше со всевозможной зеленью.
Видно это пиршество уже подошло к концу, так как еда была в остатках, а квас был выпит, а кое-где пролит на землю. Бояре и воеводы угощались яблоками, а слуги убирали глиняную посуду с остатками пищи. За этой суетой не сразу все обратили внимание на приход Шурки и Грини.
Шурка осматривал пирующих людей, стараясь определить среди них московского князя. И тут он заметил чёрных капор на голове мужчины, сидевшего рядом с красивым молодым мужчиной лет тридцати-сорока. Они тихо разговаривали, не обращая ни на кого внимания.
В сердце Шурки что-то кольнуло, и он понял, что сейчас в эту минуту он увидит своего тридцати трёх коленного прадеда: самого Пересвета!!!
- Ой, даже сердце сжало. – Тихо произнёс он, обращаясь к Грини, положа руку на сердце.
- Ничего, ничего. – Успокоил его оруженосец. - Я доложу князю о твоём прибытии.
Гриня быстро оббежал пирующих бояр и подошёл к Пересвету, но обратился он не к нему, а к мужчине, с которым тот беседовал.
Через мгновение мужчина встал, и всех вмиг угомонились. Наступила тишина, которая ещё более «сковала сердце и тело» Шурки и заставило «отключить мозги».
«Ну, княже Лавр, действую, а я, кажется, отключаюсь на минутку». - Только и успел приказать себе Шурка, прежде чем услышал слова Московского князя.
- Бояре и воеводы, к нам наконец-то прибыл княже Лавр, так долго нами жданный. – Голос московского князя был зычным и громким. Он пронёсся по шатру, заставляя всех оглянуться на вход и посмотреть Шурке прямо в глаза. – Надеюсь, что наше терпение будет удовлетворено его рассказом, как на то нам дал своё слово отче Пересвет.
Шурка смотрел на московского князя Дмитрия Ивановича, и он ему нравился. Тёмные густые волнистые волосы спадали на плечи князя. Золотой головной обруч княжеского достоинства охватывал его чело. Густые тёмные брови были сдвинуты на переносице. Князь сердился. Это выдавало и напряжение его голоса. Да и да и красивые глаза князя смотрели на Шурку совсем не дружелюбно.
Его воинское одеяние было более изысканным, чем у других бояр и воевод. Красивые чеканные латы и кольчуга с набедренниками и наколенниками в сочетании с металлическими перчатками, лежащими рядом с ним на каменном столе, выделяли его княжеское сословие среди бояр и воевод. На каменном столе рядом с князем, стоял его шлем-маковка, украшенный чеканной резьбой с золотыми вставками и длинным наносником, выполненном в виде стрелы.
Красный шёлковый плащ завершал его воинское одеяние.
И тут рядом с ним с места поднялся Пересвет. Князь и Пересвет были одного роста, но мощность князя в воинском вооружении затмевала собой фигуру отче. К тому же Пересвет был раза в два старше московского князя. Так, по крайней мере. Показалось Шурке. Его седая борода струилась по его груди до пояса, а голова была укрыта чёрным капюшоном – схимником, с вышитым на нём золотом, святым крестом.
Александр Пересвет что-то тихо сказал князю и тот кивнул в ответ. Пересвет вышел из-за стола и направился к Шурке. Он остановился в двух шагах от него и посмотрел ему в глаза. Густые полуседые брови отче скрывали его глаза, но когда он приподнял голову. То Шурка чуть не задохнулся от его глаз и всего его лица. На него смотрело лицо его родного отца, только лет на двадцать- тридцать старше.
Видно его удивление отразилось на лице Шурки-Лавра. Пересвет вновь сдвинул брови, и, сделав ещё шаг к Шурке, тихо его спросил: - Ты кто?
Шурка тоже сделал шаг к нему навстречу и тихо ответил: - Я Александр Светлов, но я и княже Лавр. Выбирай кого хочешь? Я пришёл, что бы говорить с тобой.
- Хорошо. – Ответил Пересвет. Он внимательно осмотрел одежду Шурки, задержав своё внимание на затейливом рисунке вышивки его рубахи, и вновь заговорил. - Ослябя тебя видел?
- Да. Видел и был ни мало удивлён моему виду.
- Не мудрено. Я тоже удивлён. Но я ждал тебя и был готов ко всему, но … - Пересвет замолчал, но через мгновение продолжил уже новую тему разговора. - Тебе следует рассказать сему собранию то, что ты должен рассказать. Но помни, что убедить князя в чём-либо очень трудно. Тебе придётся предоставить очень весомые доказательства своих слов. И ещё. Знай, что бы ты ни говорил и ни совершал, я буду на твоей стороне, и буду защищать тебя и всё, что ты скажешь, даже если в это не поверю.
Пересвет резко развернулся и вернулся к князю. Он что-то тихо сказал ему и сел на своё место. Князь продолжал стоять на, пристально глядя Шурке в глаза.
- Мы слушаем тебя, княже Лавр. – Сказал он и сел на своё место.
Шурка тяжело вздохнул, сделал два шага вперёд и произнёс: - Уважаемый князь и вы, честное собрание, выслушайте меня. Завтра поутру на том поле, что за рекой Дон, и на которое русское войско сейчас ведёт переправу, будет битва великая. Да такая битва, что прославит силу русского оружия и мужество русских воинов на долгие века…
Шурке не удалось продолжить свою речь, потому что его прервал сильный голом князя Дмитрия.
- Но мы не собираемся завтра вступать в бой, ни с кем!!! – Вскричал князь, вскакивая со своего места и сбивая рукой свой шлем с камня.
Гриня подхватил шлем князя и с испугом уставился на Шурку.
- А можно спросить почему? – Тихий голос Шурки обескуражил князя.
Шурка понял, что раньше так с князем Дмитрием Ивановичем ещё никто не смел разговаривать. Он взглянул на Пересвета и убедился в своей правоте по каменному выражению его лица.
- Великий князь, - вновь заговорил он, стараясь придать голосу уважительную интонацию, - ответьте мне на мой вопрос. Почему вы не собираетесь биться с воинством Мамая, тем более, что сами выступили против него?
Князь тяжело вздохнул, усмиряя гнев, и казал: - Потому что до Мамая ещё два десятка вёрст. На его поиски были высланы два разведывательных отряда. Вернуться они должны завтра, тогда и решением примем.
-Так говорите, два отряда, человек так в двадцать?
Князь невольно кивнул, и удивление возникло на его лице.
- Не удивительно, что вы в неведенье. Вернее, что вас обманывают. Сказал Шурка-Лавр, стараясь говорить спокойным голосом. - А не были ли в том отряде два брата боярина Афоний и Андрей. Фамилия их не знаю.
Князь Дмитрий вышел из-за камня и подошёл к Шурке. Всё собрание внимательно следило за ним, стараясь даже не дышать. Князь внимательно посмотрел Шурке в глаза и вдруг, резко развернувшись к своим боярам и воеводам, вскричал: - Кто отсылал эти отряды в разведку?
С левой стороны стола встал высокий сорокалетний воевода с густой чёрной бородой. Чуть кашлянув, он произнёс: - Не гневайся, княже, но никто найти не может сего боярина. Имя ему Лука. Прибыл он в наше войско в середине лета. Сказал, что он единственный из Псковского княжества, кто решил встать под твоё руководство на битву с погаными татарами. Привёл с собой отряд большой с сильными богатырями. С ним были два брата Афоний и Андрей. Они из бояр псковских. Проявили себя радиевыми помощниками в снабжении войска снедью и питьём для высокочтимых особ. У них была грамотка от боярина Сереброва в том, что они являются его верными сотоварищами.
- До такой степени верными, что даже при встрече не узнали дочь боярина Сереброва Любашу? – С усмешкой в голосе. Спросил Шурка. – А, когда она сама им сказала, кто она, даже хотели похитить её и вернуть отцу за плату большую?
- Не может быть!- Ахнул воевода и обратился к князю Дмитрию. – Великий князь, они сами выказали желание быть в разведывательном отряде. Говорили, что эти места им знаком. Что у них в этих местах вотчина от матери в наследство им досталась, что эти места им, как родные…
Шурка продолжил его речь, потому что воевода закашлялся от волнения.
- До такой степени они им родные, что обчистили они свою вотчину подчистую и привезли несколько телег с тюками телячьих шкур самому Мамаю в его стан в виде дани. И возглавлял эту миссию сам Шестипалый Лука.
Князь Дмитрий от слов Шурки замер и даже чуть побледнел от гнева, а воевода перекрестился. Несколько бояр и воевод тихо меж собой переговорили и замолкли в ожидании слова князя.
Князь Дмитрий вернулся на своё место за камнем-столом. Его лицо было суровым, а сам он тяжело вздыхал, сдерживая свой гнев.
- Что ещё ты нам можешь поведать княже Лавр? – Сказал он и посмотрел на Пересвета.
Александр Пересвет встал и взглянул в глаза Шурки.
- Говори, княже, - сказал он, - говори всё без утайки. Скрывать что-либо нет нужды. Видно в войске русском беда и разлад, следовательно, нужно его устранить и укрепить дух князя, бояр и воевод. Скажи нам, о каком побоище ты говорил?
Шурка вздохнул и заговорил.
- Не в двадцати верстах стан Мамая, а всего лишь в двух. И располагаётся это войско в конце поля, на которое переправляется твоё войско, князь, за большим курганом. Сам там был и всё видел. Там и бояришну Сереброву нашёл и похитил её и девушку одну из самого шатра Мамая. Видел в шатре боярина Андрея и Шестипалого Луку, которого бояришна успешно подожгла. Она так опалила его, что стал похож Лука на поджаренного на костре цыплёнка. – Шурка усмехнулся, вспоминая вид опалённого Луки. - Если бы вы его только видели? Лежал он на ковре в шатре Мамая и был весь чёрен, как уголёк. Хрипел обожжённым горлом, крутил оставшимся глазом и прятал руку свою с шестым пальцем под обгоревшей одеждой. Так Любаша его отделала! Любо-дорого посмотреть!
По собранию прошёлся лёгкий смешок. Даже сам князь Дмитрий невольно улыбнулся и черты его лица расслабились. И только лицо Пересвета оставалось напряжённым и безрадостным.
- Вот тогда я и услышал, что говорил боярин Андрей хану Мамаю. Они с братом, во главе с Лукой решили расплатиться данью с Мамаем и перейти на его сторону. Говорили, что ведают дорогу, по которой к Мамаю идёт войско Ягайло на соединение с ним против князя Московского.
- Значит, не угомонился Ягайло?- Воскликнул князь Дмитрий и стукнул кулаком о камень.- Придётся и его учить уму-разуму. Что ещё ты нам поведаешь, княже? Говори всё, что знаешь.
- Я сказал всё, что знаю. Конечно, есть ещё кое-что, но это только для твоих ушей, князь Дмитрий. – Сказал Шурка и внимательно осмотрел всё собрание. Он на несколько секунд «отдал разум» княже Лавру и понял, что на собрании нет одного очень важного для битвы воеводы. – Я хотел попросить тебя, князь, призвать сюда на собрание князя Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского. Я встретил его у входа.
- Но он обеспечивает безопасность нашего собрания, тем более, что как, оказалось, есть кого нам опасаться. – Сказал князь Дмитрий, но, через мгновение, велел выполнить просьбу Шурки.
В шатёр вошёл князь-воевода, которого Шурка ранее видел возле шатра. Его широкое скуласто лицо, светло-серые глаза под густыми тёмными бровями, кудрявая рыжая борода делали его колоритный вид в полном воинском облачении ещё более внушительным.
- Звал меня, великий князь? – Сказал Боброк и слегка поклонился.
- Сядь за наш стол, Дмитрий Михайлович, сейчас речь пойдёт о битве с Мамаем и ты должен участвовать в этом собрании.- Князь московский подождал, пока тот сядет рядом с другими князьями, и обратился к Шурке. – Мы слушаем тебя, княже, говори.
- На соединение Мамая и Ягайло осталось два дня, так что времени почти что нет, для того чтобы разбить татар вчистую. Итак, стан Мамая превышает численность русских войск почти, что в три раза. А, если ещё его соединить с Ягайло, то вместо победы нас ждёт поражение. Медлить нельзя. Битву с Мамаем надо дать завтра поутру на Куликовом поле. Я это поле хорошо изучил и могу план его нарисовать. Покажу, где и стан Мамая расположен, а где и русским войскам следует расположиться для сражения. Разреши, князь, план нарисовать на стенке твоего шатра. – Шурка дождался одобрительного кивка князя и обратился к своему оруженосцу, который продолжал стоять за спиной Пересвета, держа в руке шлем-маковку московского князя. - Гриня, сбегай к костру и принеси несколько холодных угольков.