Страница 25 из 33
ГЛАВА 15
Гриня кивнул и быстро выбежал из шатра, забыв положить шлем князя на место. Лишь только удалился оруженосец со своего места встал человек, который на минутку показался Шурке знакомым. Он был одет в полное воинское облачение, богатство которого говорило о княжеском роде его хозяина. Его светлые прямые волосы до плеч резко контрастировали с его светло-рыжими пышными усами. Бороды у него не было.
- Князь, - обратился он к Дмитрию Ивановичу, - я не могу понять, почему мы должны верить этому княже? Даже, если он имеет покровительство отче Пересвета, слова его очень сомнительны. Он побывал в стане самого Мамая и вышел оттуда невредимым, да ещё и бояришну с собой прихватил. Прямо, сказка какая-то! А что, если сам молодой княже есть посланец Мамая, что бы ввести тебя и нас в заблуждение? Оморочить своими словами-сказками, заставить ему поверить, пользуясь, покровительство отче Пересвета, и выйти на бой в самом плохом месте, что бы быть разбитым войском Мамая? А не заманивает ли он нас в капкан? Вот расположимся мы на этом поле, и тут из всех оврагов и рытвин на нас поднимутся татары и перебьют всех?
- Успокойтесь, Антон Степанович, мы здесь и собрались для того, что бы выяснить, кто прав, а кто виноват. – Князь Московский говорил громким спокойным голосом, отчётливо произнося каждое слово. Было ясно, что червь сомнения тоже гложет его душу. - Но пока, все слова княже Лавра подтверждаются бояришной Серебровой. Я с нею уже говорил и она…
- Но и она может быть заслана Мамаем! – Воскликнул Антон Степанович, смея перебить речь великого князя.
По присутствующим в шатре воинам прошёлся гул неодобрения его поступку. И тут вскочил с места ещё один воин с горящими от возбуждения глазами. На вид лет ему было около тридцати. Светлые курчавые волосы перехвачены на челе кожаным ремешком с затейливым красным узором.
- Не смейте, князь Троекуров, так отзываться о моей сестре! – Воскликнул он и ухватился за свой пояс. Но меча на поясе в ножнах у него не было.
Шурка невольно осмотрел помещение шатра и обнаружил кучу мечей, сложенных у самого входа в шатёр.
«Видно всех разоружили на аудиенцию к великому князю. – Подумал Шурка и невольно улыбнулся. – Довольно осмотрительно со стороны князя».
Шурка понял, что возмущённым воином был брат Любаши Василий Серебров. Он ему понравился. Честный и открытый взгляд, горячность в разговоре и решительные действия видно были их фамильными качествами.
- Впредь будьте осторожны в словах, обвиняя мою сестру во лжи. – Продолжал горячиться Василий Серебров. – Иначе я заставлю вас об этом пожалеть!
В ответ князь Троекуров только криво усмехнулся.
- И, тем не менее, это только одни её слова, да и слова этого княже, - князь Троекуров кивнул в сторону Шурка-Лавра, - недоказуемы. Пусть представят доказательства!
Шурка посмотрел на князя Московского и понял, что и он хотел бы видеть эти доказательства. А реальных доказательств, кроме слов, у него не было.
«Только чудо здесь может помочь. – Мелькнуло в голове у него, и он, невольно сжав свои ладони в единый кулак, нащупал своё магическое кольцо. – Точно! Оно мне поможет!»
Шурка заговорил спокойным голосом, не пуская своего взгляда с князя Троекурова.
- Я представлю вам доказательства, но прошу им не удивляться.
Шурка всё ещё был в плаще Шестипалого Луки. Он накинул на голову капюшон плаща и повернул кольцо на своём пальце. Тут же он почувствовал изменения в своём теле и разуме. Шурка почувствовал, что стал Лукой, а мысли и чувства Шестипалого взбунтовали его разум.
Не обращая ни на кого внимания, он подошёл к князю Троекурову и хриплым голосом Луки заговорил с ним.
- Что же ты, Антоша, не выполнил обещание? Когда отсылал меня с поручением к Мамаю, убеждал, что уничтожишь князя Московского! А, что я вижу?! Он по-прежнему руководит тобой и войском! Я своё дело сделал! Я собрал дань и отвёз её к Мамаю, тем самым откупив и себя, и тебя с братьями. А, где же твои обещания? – Шурка – Лука горестно засмеялся. – Все мои дела по ветру пустил. Я же тебе всё предоставил: и зелье отравительное и нож, ядом напоённый. Что же ты ничего не сделал?
Князь Троекуров замер на месте, лишь глаза его расширились, а нижняя губа задрожала.
- Ты ли это, Лука? – Вдруг хриплым голосом спросил он.- Как ты здесь оказался? Ведь говорили, что бояришна Сереброва тебя уничтожила!
- Она меня только опалила. А уничтожил меня и всю дань один молодец, в теле котором я сейчас к тебе пришёл, что бы высказать свой гнев! Бойся его, Антошка! Силу его я на себе испытал! Он сильнее меня в колдовстве! Он уничтожил меня, уничтожит и тебя!
Князь Троекуров продолжал махать перед собой руками, одновременно пятясь назад.
- Сгинь, Лука! Ты же умер? Сгинь! Чур, меня, чур! – Вскрикивал Антон Степанович. Вдруг он запнулся и повалился на землю к стенке шатра.
Шурка – Лука успел его схватить за ворот кольчуги и удержать от падения. Шурка чуть не вздрогнул, когда увидел свою правую руку. У него было шесть пальцев!!! Он на мгновение даже оторопел. Но его руку с шестым пальцем увидел и князь Троекуров. Он вмиг успокоился и уставился на Шурку – Луку остекленевшим взглядом.
- Ты должен доделать своё дело. – Хриплым голосом сказал Шурка и не поверил тому, что сказал, но им в это мгновение руководили мысли и чувства Луки. – Убей князя Московского, иначе прокляну!
Шурка больше не мог допустить, что бы Лука им руководил. Он с силой разжал свою руку и отпустил ворот кольчуги князя. Сделав назад несколько шагов, он прокрутил кольцо на пальце и быстро снял с себя капюшон плаща Шестипалого Луки. Тут же он почувствовал, что вновь стал княже Лавром и в таком виде предстал перед ошеломлёнными «зрителями этого спектакля».
Шурка огляделся и понял, как удивлены, были воины во главе с князем Дмитрием Ивановичем и Пересветом.
Почти минуту длилось молчание, которое нарушил Шурка.
Он поклонился князю Дмитрию Ивановичу и произнёс: - Я надеюсь, что представил доказательства своей правоты, и мы нашли главного предателя в твоём окружении, великий князь.
Князь Московский ничего не ответил. Он посмотрел на отче Пересвета, мысленно давая ему слово. Александр Пересвет встал со своего места и перекрестился.
- Перед всем честным собранием благословляю каждое слово, сказанное княже Лавром. Не верите ему, значит, не верите и мне.- Сказал он и ещё раз перекрестился.
Князь Московский Дмитрий Иванович тоже перекрестился и сказал в ответ: - Я верю и тебе отче и княже Лавру. Доказательства, которые он представил, были очень сильны! - Он подошёл к князю Троекурову, продолжавшему лежать у стенки шатра, и приказал ему. – Встань князь и прими мою волю!
В это же время в шатёр вбежал Гриня с княжеским шлемом в руках. Он полностью был заполнен холодными угольками из костра. Гриня остановился возле Шурки и передал ему в руки княжеский шлем.
- Я торопился выполнить твой приказ. – Поспешно сказал он.
- Молодец, Гриня. – Ответил Шурка, не спуская взгляда с лежащего князя, и вдруг воскликнул. – Я понял, кого мне напоминает князь Троекуров! Афоний, Андре и Шестипалый Лука! Они же все братья!
- Да. – Утвердительно кивнул и сказал Дмитрий Иванович. Он посмотрел на Шурку и добавил. – И одно осиное гнездо, которое мы сейчас и уничтожим.
И вдруг Шурка замечает, что взгляд князя Троекурова изменился. Через мгновение, он уже стоял на ногах, а в руке его блеснуло длинное лезвие ножа.
Реакция Шурки была мгновенной. В одну секунду он кинул в сторону Московского князя его шлем, и одновременно прокричал: - Лови свой шлем, князь, не дай ему упасть!
Угли из шлема посыпались на землю, а князь Московский инстинктивно нагнулся, что бы его поймать. В это же мгновение блестящее лезвие ножа прочертило круг над его головой.
Шурка в два прыжка оказался рядом с Дмитрием Михайловичем. Он рукой толкнул его на землю, а ногой в прыжке ударил князя Троекурова в грудь. Князь повалился на спину, а нож выпал из его руки.
Несколько воевод поспешили поднять Московского князя с земли, а воевода Дмитрий Михайлович Боброк набросился на лежащего князя Троекурова и с помощью, поспешивших к нему на помощь, воинов скрутил ему руки. Он рывком сорвал с пояса князя ножны отравленного клинка и вставил в него нож, поднятый с земли.
Дмитрий Иванович уже успел прийти в себя от потрясения и падения и теперь стоял, смотря на князя Троекурова, уничтожающим взглядом. Воевода Боброк передал ему в руки отравленный клинок, но князь его не взял.
- Оставляю его тебе, Дмитрий Михайлович. Храни его пуще глаза своего. Вернёмся в Москву, учиним над князем суд. - Он развернулся лицом к Шурке и обратился к нему. – А мы вернёмся в Москву?
- Да, великий князь. – Ответил Шурка и чуть поклонился. - С великой победой и будете ещё долго руководить будущей столицей России.
Князь улыбнулся, одобрительно кивнул и произнёс: - Вот тогда и решим, что делать с предателями. А пока доверяю тебе, Василий Васильевич, - он обратился к брату Любаши, Василию Сереброву, - доставить князя Троекурова в Москву. Заточить его в подземелье на хлеб и воду. Да возьми-ка с собой и ратников Шестипалого Луки, как охрану. Нет у меня к ним доверия, на поле брани я их не пущу!