Страница 20 из 24
Очарованные увиденным, мы ринулись навстречу музыке, чувствуя себя обязанными продемонстрировать настоящее танцевальное кунг-фу финских рыбаков. Девушки с любопытством образовали круг, уступив место в свете софитов, и польщённые мы принялись дружелюбно отплясывать в меру своей испорченности.
Я не мог насладиться великолепием своего танца со стороны, но точно помню, что Андрюха был неотразим. Представьте себе лысеющего худого альбиноса ростом под два метра, одетого в пушистый клетчатый лапсердак, виртуозно выделывающего коронные па Майкла Джексона на дансполе полупустой дискотеки. Рядом с ним изгибался и неуправляемо раскидывал конечности по периметру коротко стриженный финский рыбак пониже ростом.
Сюрреализма хореографическому безумию добавляли наши невозмутимо-отрешённые лица с лёгким налётом пьяной дебильности.
Увлёкшись танцем, мы не заметили, как остались на танцполе одни. Девушки, очевидно, не вынесли накала эротизма и упорхнули снимать стресс мохитами в баре
Вместо них на границе света и тьмы зыбко замаячила тёмная фигура. Приземистая и бесформенная она рождала мысли о перворожденном Зле.
Вяло шаркая, первобытное зло пересекло данспол и оформилось в огромного армянского парубка, заросшего чёрным паласом подбородочной щетины.
- А-ха-йиеей! - вдруг взвякнул детина, подпрыгнул высоко в воздух, и с глухим шлепком плюхнувшись на шпагат, упруго подскочил вновь и мелко затанцевал рядом с нами что-то национальное.
Я изобразил на лице сдержанное восхищение его танцевальными успехами, а "лунные походки" Андрея приобрели некоторую скованность. Пару раз обернувшись вокруг своей оси, подвыпивший армянин остановился, обрушил массивные лапы нам на плечи и прорычал: "Пайдём к нам за стол!"
Андрюха ещё больше остекленел глазами и ответил в духе ситуации: "Айм сорри, ай донт спик рашн".
-Он щито нэ русский? - удивлённо спросил меня армянин. Я был удивлён не меньше и предательски воззрился на Андрея.
- Ай донт спик рашн, бикоз ай кейм фром Америка. Энд ю ар май транзлейтор, - медленно и внятно отчеканил староста нашей группы, глядя мне в зрачки.
- Аааа...Эээ! Окей! Я эта... переводчик... А он эта...финн, типа! То есть это... американец из Финляндии - вот куртки! - туманно объяснил я завсегдатаю "Единорога".
- Ваах! Американец! Пайдэм пусть выпьет с нами! - с этими словами мы были скомканы в охапку и влекомы в тёмный угол, в котором клубился дым, и посверкивало около двадцати сигаретных огоньков. Стало ясно, что девушки были не одни, а с кавалерами, и, по всей видимости, наши танцы с их феминами спровоцировали кровожадные инстинкты племени. Мысленно я приготовился к драматической развязке, но ситуацию спасла свежая находка финно-американца Андрюхи.
- Хухры-мухры, ара ты чо э! Это жи гост из-за рубэжа! - остановил эскалацию насилия наш проводник, установив Андрюху перед компанией таких же упитанных соплеменников.
Вид у гостя из-за рубежа был затравленный и диковатый. Всколоченные белёсые волосы, красное лицо и остановившийся взгляд больше приличествовали жертве автомобильного наезда, чем представителю развитого капитализма. Однако странный вид 'американца' только убедил компанию в его неместности.
- Хай! Ай лайк ёр кантри! Водка, матрёшка, пьерьестройка! - отчеканил "американец" и оскалился в леденящей душу улыбке.
- Ээээ! Вааааах! Арамэриканэц э! Гаварит, как настаящий, ара, да! - сомнения в происхождении Андрюхи отпали. Дальше новые друзья повели себя не логично, но радушно. Простив нам ухлёстывания за их дамами, они усадили нас за стол и начали потчевать коньяком и закусками.
- Эээ, брат, слишишь, спроси у него, как ему наши девушки? Красиви? ...Э, переводчик, спроси у него, у них водка есть в Амэрике! ... Американец, ти маэго дядя знаэшь? Он в Лос-Анжелесе живёт, его все знают, ара, э!
Я старательно переводил все вопросы и ответы. Эндрю держался молодцом, но стремительно терял кондиции и после четырёх-пяти витиеватых тостовсумняшес
в его честь буровил уже что-то несусветное, мешая русский акцент с немецким и один раз довольно внятно брякнув "бл**ть", уронив большой кусок сёмги в винном соусе на джинсы.
Наблюдая эти метаморфозы, я понял, что настал тот самый момент, когда нам пора покидать гостеприимное пристанище.
- Друзья! - я придал голосу официальность. - Мы благодарим вас за радушный приём, но, к сожалению, вынуждены покинуть вас. Завтра Эндрю должен будет участвовать на конференции по развитию международных отношений, поэтому ему надо поспать. Мы будем рады видеть вас на церемониальном банкете в галерее искусств "Цветник", где мы сможем продлить общение. Приглашаем всех!
- Эээ-ыыыы-ик- йес ит из! - мотнул головой Андрей и принялся крениться набок.
Армяне, не переставая ликовать, помогли вытащить Андрюху на свежий воздух, влили в нас ещё по стакану коньяка и усадили в такси, предварительно сунув деньги водиле.
- Э-э, ара, скажи Эндрю, мой дом - его дом! Пусть приезжает гости ваабшэ! - последний кирпич моста международных американо-армянских отношений был заложен, и такси понесло нас навстречу чудесному пятигорскому рассвету.
- Андрюха, поехали лучше к нам в общагу, ты домой сейчас не доедешь, - предложил я.
- Ай лив ин Нью-Йорк и Чикаго мэйби, - услышал я ответ. Не выходя из образа, Андрюха свернулся на заднем сиденье и погрузился в сон.
- Калинина 11, в студгородок! - сообщил я таксисту.
Мягко шурша шинами, такси повлекло нас по пустым улицам. Я открыл окно и подставил лицо утренней прохладе.
На пары мы с Андрюхой сегодня опять не попадали.