Страница 19 из 24
Ещё на первом месяце обучения Андрюха был избран старостой группы за свои солидные залысины и раскатистый бас, и теперь, пользуясь его правом как старосты получать стипендию за всю группу, мы вдвоем поспешили за купюрами в студенческую кассу, дабы конвертировать дары небес в непритязательное локальное счастье. Осенний день радовал тёплой курортной погодой и охапками медно-красных листьев, и звал отправиться в путь, поэтому мысли о посещении пар в таких условиях у нас даже не возникало.
- В "Галс"! Познакомлю тебя с тусовкой, - предложил Андрей.
Я, конечно, согласился. Давно предвкушал встречу с людьми из настоящей богемы - художниками, музыкантами и просто непризнанными гениями без определённой формы самовыражения, вроде Андрюхи.
По дороге мы остановились в кафе, чтобы выпить по чашке водки за юбилей родного института, точнее, за праздник тройной стипендии.
Пара водок превратилась в длинную череду. Всё потому, что с Андреем всегда было о чём поговорить. Несмотря на позицию эстетического эскаписта (не путать со скопцом), он мог очень здраво судить о любом жизненном вопросе и ситуации. Человек он был бывалый, и в своё время совершил несколько автостопных поездок сквозь Россию и Европу по хиппи-маршруту, хотя и, как все близко знакомые с хиппи, горячо их не любил.
- Никогда не верь хиппи! - Андрей наклонился ко мне, дыша перегаром, сжимая в одной руке стакан с водкой, а в другой вилку со шпротой. После пары стаканов лицо его становилось совсем красным, что вкупе с белёсыми бровями придавало ему совсем уже иноземный, а может быть даже и потусторонний вид. - Они все лентяи, нытики и попрошайки!
- А как же свободная любовь, - робко спросил я, волнуясь за романтический образ "детей лета".
- Брехня! У них там за свободную любовь только страшные девочки всякие, на которых так никто не смотрит, - в голосе Андрея послышалась обида.
- Я так и знал! - мой стакан поднялся в воздух. - За хиппи!
Основательно подкрепившись золотистыми эстонскими шпротами, мы вышли на улицу.
- Э-эх! Погодка отличная! - поддавшись приливу бодрости, Андрей импульсивно всплеснул руками, и шитая-перезашитая тряпица, неопределённого цвета, служившая ему верхней одеждой, с громким треском развалилась на лоскуты.
- Мне нужна куртка, - облек в слова очевидный факт Андрей.
В первом попавшемся одёжном магазине мы наткнулись на красивые шерстяные ветровки на меху с капюшоном в огромную бело-голубую и бело красную клетку. Изделия элитных китайских мастеров стоили как раз половину повышенной стипендии. Бело-красно-клетчатая куртка Андрея так хорошо на нём смотрелась, что я купил себе бело-синюю, и пара новоиспеченных финских рыбаков с бутылкой земляничного литературного вина (не помню, откуда оно взялось) двинулись вниз по улице, отхлебывая из горлышка, и пугая прохожих громкими репликами о том, что "дуализм Фромма, однако, пожирней экзистенциализма Ясперса".
Объект "Галс" оказался банальной пивной, хоть и располагавшейся в примечательном старинном купеческом особняке, с фундамента до крыши увешанном табличками а-ля "Здесь в годы Гражданской войны была зверски замучена басмачами революционерка Краснофлагова".
Заведение облюбовала пресловутая пятигорская студенческо-богемная тусовка, которую мы и обнаружили смакующей разбавленное пятигорское пиво с сухариками. Богема представляла собой зрелище. Несколько вызывающе одетых девушек с волосами нарядных цветов (парочка из них показалась мне весьма привлекательными), два свободных художника какой-то внешности, и несколько мрачного вида музыкантов. Последних я опознал по косухам и длинным волосам.
Все эти люди знали и, по всей видимости, уважали Андрюху. Девочки сразу полезли к нему целоваться, а парни радушно трясли его руку и предлагали пиво. На мой короткостриженный череп представители богемы смотрели с недоверием. Не спасала даже куртка финского рыбака. Но после того как я заказал на стол пару бутылок водки и пару кувшинов пива, недоверие сменилось признанием.
- Ой-вэй! - хотелось крикнуть мне, но я не был уверен в уместности и происхождении лозунга, поэтому только кивал и улыбался.
Через пару-тройку часов обсуждений музыки, живописи и литературы, а также хоровода сменяющихся на столе бутылок, зловещие рокеры начали солидно покачиваться под бодрячок из "Русского Радио", а я обнаружил себя целующимся с миловидной красноволосой девушкой в черной кожаной куртке. Она сидела у меня на коленях и говорила: "Бэйби, смешай мне ещё одного "ерша!".
Остальной вечер остался в памяти отрывками.
Вот Андрюха демонстрирует свою страсть к альпинизму и, раскинув руки, идёт по сколькому от дождя карнизу на высоте восьми этажей.
Вот я демонстрирую боязнь высоты и ползу за ним и красноволосой девушкой по карнизу на четвереньках, стараясь не смотреть вниз и не пролить водку
Вот я танцую с двумя девушками на дискотеке факультета французского языка под песню Таниты Тикарам, а какой-то бледный молодой человек пытается выколоть мне глаза немытыми пальцами.
Вот я бросаю молодого человека в пианино, и охрана выкидывает нас на улицу.
Окончание вечера я запомнил отлично. Долго шатаясь по кривым улочкам ночного Пятигорска, мы с Андрюхой оказались у какого-то увеселительного заведения с неоновой надписью "Кафе-бар "Единорог" над дверью.
- Глоточек виски, сэр? - пафосным жестом я пригласил его внутрь. - Я угощаю
- Нет, - староста группы выставил в небо бледный перст. - Только водка!
С этими словами, распахнув ногой хлипкую дверь, мы провалились в бездонное чрево сомнительного заведения.
В баре было темно и лишь на дансполе несколько ядовитого цвета лучей освещало группу подвыпивших девушек, колыхающихся под рёв техно. Трогательности зрелищу добавляло полнейшее отсутствие мужских тел.