Январежки

Опускаю мост, смотрю, как в бездну летит автомобиль, распахивается, выплевывает из себя ворох разношерстных мехов.

Открываю врата.

Жду.

Немолодой мужчина гонит к вратам стайку ребятишек, гадаю, первоклашки или совсем маленькие, на ходу теряет шапку, даже не оборачивается.

Вглядываюсь в туман на горизонте, башня за башней рушится в бездну, из окон пылающего дома тянутся чьи-то руки, женщина в плюшевом халате протягивает мне из окна ребенка, даже не успеваю показать, что никак не могу его взять, я слишком далеко – дом ухает в бездну.

Сжимается сердце.

А это еще что такое… смотрю, не понимаю, не верю своим глазам, ошибка какая-то, нет, никакой ошибки, люди волокут огромную люстру, которая когда-то украшала трехэтажный особняк…

Опускаю мост.

Молча.

Жду. От города осталось мало, слишком мало, поток людей редеет все больше. К вратам спешит семейная пара, всклокоченная женщина, мужчина в нелепом шарфе, тащат здоровенный чайный сервиз, бережно рассованный по коробкам, умоляют, пропустите, пропустите…

Морщусь.

Открываю врата.

Муж и жена бросаются ко мне, спасибо, спасибо, бережно расставляют чайники и чашки…

…падает последняя башня.

По мосту спешат три человека, волокут…

…мне кажется, я сошел с ума…

…нет, никакой ошибки, волокут здоровенный витраж, выломанный черт знает откуда.

Опускаю мост.

Смотрю на темную бездну, где была столица, ветер гонит по пустоте обрывки газет, листья, чей-то зонтик…

Мой корабль расправляет крылья.

Прислушиваюсь к обрывкам разговоров, ух, еле успели, он еще пускать не хотел… А вы Ханну не видели, а никто не видел, нет больше Ханны…

Прислушиваюсь.

Нет.

Никакой ошибки.

Чер-р-рт…

Чайник оживленно беседует с блюдцем, блюдце всхлипывает, Ханна, я так привыкла к её бою, никто не умел отбивать полночь так, как она…

Начинаю понимать.

Открываю врата, уже сам бегу по мосту, хватаю упавший со стены навесной фонарь, тяжелый, чер-р-рт, волоку по мосту, в ворота…

Корабль заявляет, что перегружен.

Киваю.

Закрываю врата вручную, потому что снаружи они закрываются только так.

Смотрю, как корабль машет крыльями, взмывает в небо, подернутое туманом.

Мост опускается.

Королева роз

– Я вам что сказала? Я вам что сказала сделать, а?

Вытягиваюсь в струнку. Королевскому садовнику не пристало не понимать. И переспрашивать тоже. Надо схватывать с полуслова, с полувздоха, с полувзгляда, чего изволит госпожа…

Но слишком уж… м-м-м…

– Я что, должна два раза повторять?

Королева гневается. Сжимаются тонкие брови. Приподнимает подол платья.

– Выполняйте. Немедленно!

Понимаю, что должен переспросить. Иначе не сносить мне головы. Хотя мне в любом случае не сносить головы. Просто. Потому что…

– Прошу прощения, моя госпожа. Вы говорите, я должен…

– …выполоть в саду цветы!

– Э-э-э…

– Что тут непонятного?

– Со… со… сорняки вы имели в виду?

– Цветы!

– Розы?

– Ну, разумеется!

Не верю своим ушам. Розы, которые с такой трепетной любовью сажали король и королева в своем саду, они даже мне не доверили розовые кусты, это были только их розы, белые розы…

И вот теперь…

…если бы она приказала перекрасить белые розы в красный цвет, я бы и то удивился меньше. Кажется, так было в какой-то книжке. Или будет. Кажется, она еще не написана и даже не придумана, и автор еще не родился. А может, уже родился и придумал, не знаю…

– Выкорчевать! Немедленно выкорчевать! Все! Уничтожить! Сжечь!

Делать нечего, иду выполнять приказ. Вонзаю лопату в землю, божественное благоухание со всех сторон окружает меня.

…уничтожить….

…сжечь…

Нет.

Понимаю, что у меня не поднимется рука…

– …всё исполнено, Ваше Величество.

– Отлично… – королева приподнимает подол платья, бежит к окну, смотрит в опустевший сад, – отлично… трава… вот и сейте здесь траву… во веки веков! Под страхом смерти!

Чуть остывает, бросает мне золотой соверен.

Рассыпаюсь в благодарностях.

– Тут вишь, дело-то какое… – конюх лукаво прищуривается, – монарх-то наш задумал по хорошеньким барышням хаживать… цветочки им дарить… вот королеве и не по нраву пришлось….

Меня передергивает.

– Ну а цветы тут в чем виноваты?

Короткая усмешка:

– Да кто их там, женщин этих, разберет…

Вспоминаю побледневшего монарха, понимаю, что месть супруги удалась как нельзя лучше…

Черт…

– Скажите… друг мой…

Поднимаю глаза на монарха, понимаю, что на нем по-прежнему лица нет.

– Друг мой… вы… выкорчевали…

– …я выполнял приказ Её Величества, ваша светлость.

– …и сожгли…

Оглядываюсь, прислушиваюсь, не слышит ли она… она…

– …нет.

– Нет?

Он не верит, он сам видел обугленные остовы роз…

И все-таки я говорю:

– Нет.

– Она… она жива?

Не понимаю:

– К-кто она?

– Скажите… – король выдыхает, – куда… вы… дели… кусты?

Отчаянно припоминаю адреса, куда я продавал цветы, понимаю, что не смогу припомнить их все…

– А вы припоминайте… – король сжимает мое плечо, – умоляю… припоминайте…

Мне кажется, сейчас он упадет передо мной на колени.

Нет.

Не падает.

– Ваше Величество…

– …не видите, занят я?

– …список…

Король тут же отворачивается от заморского посла, бросается к свитку в моей руке.

– Здесь всё?

– Я так думаю… да…

– Думаете или…

Выдыхаю:

– Д-да.

– Ну… спасибо… не забуду…

Бросает мне золотой соверен….

…вижу силуэт королевы на фоне свечи, она читает мой свиток, чувствую, сейчас бросит в огонь…

…нет, не бросает.

Бережно сворачивает листок, уходит прочь. Перевожу дух, похоже, успокоилась, кто их поймет, этих женщин…

– Они сгорели… сгорели…

Оторопело смотрю на короля, повторяю:

– Клянусь честью, я не сжег ни одного кустика, я продал их…

– Да нет же… кто-то сжег цветущий сад герцогини Сассекской… и две деревеньки близ Глазго…

Меня передергивает, холодеют руки, я даже не говорю, что продавал цветы туда…

Не говорю…

Хлопаю себя по лбу:

– Ваше Величество… я же ещё одно место забыл… Чарльстон-Холл…. Я продал туда два куста…

Король набрасывается на меня:

– Ты… ты не записал в свиток?

– Н-нет…

Монарх разворачивает свиток, бегло просматривает, выдыхает.

Бросает мне еще один золотой соверен.

Сбегает по лестнице, сам распахивает массивные двери, кричит кучеру:

– В Чарльстон-Холл! Быстро!

Догадываюсь, что нужно делать дальше, бегу в конюшню, подрезаю подпруги, рессоры, Брауни тревожно фыркает, чешу его за ухом, тише, тише, всё хорошо…

Возвращаюсь в замок, буквально сталкиваюсь с королевой.

– Ваше Величество…

…вздрагиваю от пощечины.

– Как… как ты посмел? – она срывается на визг.

– Ч-что, Ваше Величество? Сию минуту, высажу, что прикажете… прополю… полью…

Новая пощечина.

– Ты не сжег… не сжег… – бросается в двери, – экипаж! Живо!

Понимаю, что пора прятаться. В библиотеке. В комнате для гостей. В зале для танцев. На чердаке. В подвале… да, на чердаке, вот там-то точно…

…взлетаю по лестнице, пробираюсь на чердак, отсюда из окна виден лес, кусочек океана, крыши Чарльстон-холла на горизонте.

Я жду.

Вспыхивает пламя.

Там.

Далеко.

Больно сжимается сердце.

Пламя умирает, убитое людьми, что-то подсказывает мне, что розы спасены.

И что король уже там.

Я так и не понимаю его, я так и не сказал ему, что ему ничего не мешает дарить своим любовницам цветы например… да хоть бы покупать их у уличной торговки, что ли…