Грех

И снова полдень, и снова ноги несут его к малышке Терезе. Как мотылек летит на пламя, так и он каждый полдень будет спешить сюда, на озеро. Они просто гуляли, болтали ни о чем; он легонько обнимал тонкую девичью талию и уводил девчонку прочь от случайных глаз и ее строгого отца. Они просто гуляли, а он все реже вспоминал о предстоящей свадьбе и коронации.

День за днем, неделя за неделей… Наслаждаясь последней свободой, он и не заметил, как девчонка завладела разумом, а потом и душой своего «пастушка». С каждым днем он все охотнее и охотнее бежал к ней, с каждым днем становилось все тяжелее распрощаться, когда с первыми сумерками возвращал ее домой. И каждый раз долгими, томительными ночами он лежал на своей огромной кровати, разглядывал золотые завитушки потолка и думал о том, что надо бы признаться ей, раз и навсегда разорвать порочную связь, ведущую в никуда. «Это нечестно! Это неправильно! Это подло!» - вопил разум, и Ренард с ним соглашался. Но наступал день, и он снова бежал к ней. Обнимал свою малышку, вслушивался в звонкий ее смех и понимал, что… не может. Не может отказаться от этих встреч украдкой, от ее щебетанья глупого, бесконечного; от теплой улыбки и мягких доверчивых губ, от маленькой, шершавой от мозолей ладошки в его руке и запаха сена от ее волос. Не может и не хочет. Еще один денек, еще одна встреча… А время шло.

Однажды, незадолго до свадьбы, слухи о загулявшем с крестьянкой принце дошли до короля. Сказать, что король пришел в бешенство – не сказать ничего! Не видел Ренард, как грозно смотрел отец на доносчика, как сжимались кулаки, и как летало и крушилось все, что попадалось под руку. Как бедная мать, рискуя сама оказаться в опале, самоотверженно пыталась усмирить супруга и спасти сына от неминуемого отцовского гнева.

И вот как-то раз, вернувшись от Терезы, Ренард вошел в свои покои и замер. Нет, ну хорошо, что хоть переодеться успел! Мда… неожиданный сюрприз.

Ренард подошел чуть ближе, облокотился на стену и окинул взглядом незваную посетительницу –  абсолютно голую девицу, восседающую на его постели. Совсем молоденькую. Красивую. При виде хозяина покоев девушка напряглась, расправила плечики, втянула животик, выпячивая небольшие аккуратные грудки, вздернула маленький носик… В глаза посмотреть не решилась – потупила бесстыжий взор, лишь задрожали реснички под пристальным, требовательным взглядом принца. 

- И не холодно? – чуть склонив голову на бок, мрачно спросил Ренард, разглядывая девчонку.

Уж если б она и замерзла, то точно от его голоса – холодного, колючего и угрожающе тихого.

- Ты кто такая и что здесь делаешь? – так и не дождавшись от незваной гостьи никаких объяснений, спросил Ренард.

Но девушка молчала, правда, глазки подняла – вот теперь в них читался и страх, и смятение…

- Я, кажется, задал вопрос.

- Мне приказано услаждать Вашу ночь, Ваше Высочество…

- Вон пошла, - резко оборвал Ренард, уже догадываясь, чей именно приказ она выполняет.

Девушка задрожала, но покидать покои не спешила – о таком приеме ее никто не предупреждал, и что теперь делать, просто не представляла! Впрочем, не на шутку разозленному Ренарду повторять дважды совсем не хотелось – так и не дождавшись от девушки должной реакции, он попросту подошел, стянул ее с кровати и поволок к выходу, намереваясь немедленно выставить ее прямо в таком виде.

- Нет! – закричала девушка, вырвалась из крепких рук и бросилась на колени, цепляясь за его ноги, не давая ни оттолкнуть ее, ни выставить. – Нет, пожалуйста, не гоните меня! У меня приказ Его Величества, я не могу ослушаться его! Пожалуйста, Ваше Высочество! Не по своей я воле здесь, смилуйтесь надо мной!

- У тебя пять минут, - все ж отцепив от себя руки малолетней куртизанки, проговорил Ренард. – Чтоб духа твоего здесь не было. Если вернусь и увижу тебя, не обессудь – в чем мать родила вылетишь отсюда. И поверь, девочка, я сейчас не в том настроении, чтоб ты со мной пререкалась.

 

Сам же донельзя разозленный Ренард влетел в рабочий кабинет и направился прямиком к отцу, игнорируя все рамки приличия и субординации.

- С каких пор во Дворец стали пускать шлюх? – сходу прокричал Ренард отцу.

- С тех самых, когда у моего сына вдруг в штанах стало настолько тесно, что он стал по девкам волочиться, - абсолютно спокойно парировал король, вставая из-за стола. – Извини, деревенских искать времени не было. Зато я могу быть спокоен, что мой дорогой сын не подцепит сифилис – эта девушка, по крайней мере, чиста.

- Отец!

- А что это мы так возмущаемся, а? – привычная сдержанность отступила, выплескивая всю ярость, скопившуюся в отцовском сердце; голос вмиг стал стальным, король почти кричал, прожигая взглядом сына. – Неужели о невесте вспомнили? О верности, чести, долге? Или у тебя приступ праведности, сынок?

- Отец…

- Замолчи! – обрубил мужчина. – Захотелось бабу – бери. Может, угомонишься, наконец. Не думаю, что эта шлюха сильно отличается от твоей.

- Тереза не шлюха!

Неизвестно, чем бы закончился этот совсем не мирный разговор двух сильных, упрямых мужчин, если б на поднявшийся шум не прибежала королева. Она решительно вошла в кабинет и направилась к побелевшему от злости сыну, невзирая на неодобрительный взгляд разъяренного мужа – да и пусть, зато извечный спор отцов и детей сегодня не перерастет в войну!

- Ренард, оставьте нас с отцом, - женщина коснулась руки сына, мягко выталкивая из кабинета. – Рен, иди же, я сама поговорю с ним, - добавила она совсем тихо, так, что услышал ее только Ренард.

Выпроводив сына, женщина подошла к супругу.

- Генри, Вы невыносимы! Ну что Вы делаете?