Страница 66 из 118
– Я запуталась.
– Но разве это не то, о чем ты мечтала? – спрашивает она и садится на диван рядом со мной. Смотрит мне прямо в глаза, и ее детский голос звучит очень серьезно. – Ты же мечтала плыть в океане и хватать звезды, помнишь, Грета? Может быть, отправиться туда – это и есть самое верное решение?
– Ты и правда поверила в мою сказку про рыб?
– А ты способна в нее поверить, Грета?
Я молчу. Люси смотрит на меня так, будто ждет ответа, будто бы я способна что-то сказать в ответ. Но я обдумываю ее слова. Мне казалось, что я верю. Рыба стала моим личным тотемом, оберегом, моей мифической историей. Я всегда считала ее своей историей, тем, что придает мне сил. Никто не понимал ее, никто не верил, но я была уверена в том, что верю. Я была уверена в том, что однажды смогу из засыхающей лужи выпрыгнуть в океан, но теперь боюсь этого. На секунду мне кажется, что проще было бы умереть, а не пытаться. Люси будто бы читает эту мысль на моем лице и отводит взгляд, тяжело вздыхает и уходит, больше ничего не говоря.
Я медленно поднимаюсь и плетусь за ней наверх. Я могу погубить свою рыбу, но рыбу Люси буду защищать до последнего своего вдоха.
***
Два дня я провела в стенах дома, но когда Томас начал собирать вещи, он сказал, что теперь можно выйти на воздух. Том говорит, что этот дом находится в самом центре острова, что густые заросли вокруг него – неплохая защита от посторонних глаз, но я все равно сажусь на деревянную скамейку на заднем двое и наблюдаю за тем, как Том переносит вещи и еду в автомобиль. /
– Эта машина тоже принадлежит Себастиану? – спрашиваю я. Он кивает в ответ, – как ты смог получить права?
Том усмехается и протягивает мне документы. Здесь и паспорт, и водительское удостоверение, и какие-то справки – все на имя «Томаса Бэйтса».
– Ты изменил фамилию? – спрашиваю я.
– Не совсем так.
– Эти документы что, поддельные?
Томас смеется.
– Это ближе к истине. Я решил оставить свое имя, оно довольно распространенное. Но, как видишь, пришлось стать другим человеком. Мы и тебе сделаем.
– Зачем? – хмурюсь я.
– Да, кстати, – громко говорит он, когда во двор выходит в Люси. – Подумайте над изменением своего имиджа. Вам придется немного изменить внешность. Я перевожу взгляд на Люси. Она сначала изменяется в лице, а потом начинает радостно визжать.
– Мы будем шпионами! – кричит она.
Томас приносит в машину последнюю сумку, закрывает дом, и мы отправляемся в путешествие.
Через час мы пересаживаемся на паром и плывем в порт Гонолулу, чтобы начать там новую жизнь.
***
Люси в восторге от того, что вольна делать все, что вздумается. Прибывая в Гонолулу, мы первым делом идем в салон красоты, чтобы измениться до неузнаваемости. Я нервничаю. Я никогда не представляла Грету внешнюю какой-либо другой девушкой. Люси принимает вызов и обстригает волосы, красит их чуть темнее и рыжее, и становится совершенно другой. У меня отваливается челюсть от одного лишь вида отрезанной косы – от нее остается лишь короткое каре и челка, не доходящая до бровей.
Она много болтает с девушкой-стилистом. У той – выбритые виски, пирсинг, татуировки и скрипучий голос. Она смеется немного в нос, и так самозабвенно работает с волосами Люси, что я начинаю ей завидовать. Меня же девушка-панк старательно игнорирует.
Томас ушел. Он сказал нам развлекаться самостоятельно, а сам отбыл по каким-то очень важным делам.
Я не знаю, что смогу изменить в своей внешности. Я не знаю, что смог изменить в себе.
Девушка-панк заканчивает с прической Люси, высушивает и выпрямляет ей волосы и берется за сундучок с косметикой. Люси смеется.
Я боюсь, что мартышку превратят в разрисованную куклу, но девушка-панк творит чудеса, и слой косметики практически не заметен на лице Люси. И тем не менее, вид ее становится чуть взрослее: лицо кажется более овальным, скулы выделены, да и глаза становятся еще больше, чем прежде. Она безумно красивая, моя маленькая Люси. И никакая она не маленькая, старше нас всех вместе взятых, это видно по одним лишь глазам.
Как только мартышка поднимается с кресла, я сажусь на ее место. Люси занимает все зеркало, разглядывая новую прическу со всех сторон. Она восторженно ахает, девушка-панк усмехается и переводит взгляд на меня.
В ее ассиметричной улыбке виднеются очень белые, хотя и не слишком ровные зубы.
– Что будем делать? – спрашивает она своим скрипучим голосом.
– Не знаю, – отвечаю я. От ее взгляда мне становится неловко и неуютно. То ли линзы неестественно глубокого изумрудного цвета придают ее взгляду жути, то ли я все еще боюсь людей и все время пытаюсь спрятаться от них. – Я не хочу терять себя, – говорю тихо. – Сделайте что-нибудь необычное, но пусть это останусь я.