Страница 60 из 118
Если это и правда рабочее место хозяина дома, то он удачно все подстроил под себя, но экран в коридоре напоминает мне изощренное орудие пыток. И вот, теперь я думаю о Люси. Нет, Том не мог сделать ей плохо, нет, это никак не вяжется с сознанием десятилетней Греты. Но кто же он, мальчик, вернувшийся из пасти кита? Какой он сейчас?
Я все еще не могу поверить.
Откидываюсь на спинку дивана и закрываю глаза.
«Я все это придумала. Томас умер много лет назад. Мне просто нужно постараться прийти в себя», – эта мантра работает не более чем полминуты, потом же возвращается дикая, склизкая паника.
Она спазмом скручивает желудок, и я кашляю, притягивая колени к груди. Паника движется вверх по пищеводу, и меня начинает тошнить. Паника меняет свое направление и забивается в легкие, она – тяжелее воздуха, вытесняет кислород из моей груди, и я больше не могу дышать. Паника забивает дыхательные каналы, и я шумно втягиваю воздух носом, но от этого становится еще более страшно.
Я не могу.
Я не могу дышать.
Хватаюсь за голову. Раскрываю глаза так широко, что, кажется, они вот-вот вывалятся из орбит. Скребу ногтями шею до крови, будто пытаясь впустить воздух в горло совсем иным путем. Пытаюсь закричать, но изо рта вырывается лишь какой-то утробный булькающий хрип.
Стены давят на меня, стены душат меня.
Я смотрю на стены, и они сжимаются. Слезы хлещут из глаз фонтаном.
Я не могу…
Остановите это…
Я не могу дышать.
Комната плывет перед глазами. Я слишком резко подаюсь вперед, теряю ощущение опоры и валюсь на пол, кувыркаясь в воздухе, ударяюсь головой о ножку стола.
– Грета! – снова голос. Сладкий голос, который я ненавижу. – Давай, вставай, – он снова берет меня под руки и усаживает на диван.
Я хриплю, пытаясь что-то выдавить из себя. Если я до сих пор не задохнулась, значит, воздух все же проходит в легкие.
– Тише, тише, смотри на меня.
Я не могу. Я отворачиваюсь, зажмуриваюсь крепко-крепко, отталкиваю его руки, насколько хватает сил, но он все равно держит меня и требует открыть глаза.
– Грета, – я сдаюсь. Мы встречаемся взглядами, и я готова умереть в любую секунду. – Дыши. Вдох-выдох, хорошо? Давай вместе.
Он шумно втягивает воздух через нос. Я на грани истерики, меня трясет, слезы все еще ползут по горящим щекам.
– Давай, нужно дышать.
Я уподобляюсь ему, но вдох получается неправильный, надрывный. Я могу дышать, но делаю это сбивчиво и сильно дрожа.
Томас гладит меня по волосам и продолжает громко дышать, показывая мне, как делать это правильно. «Глупая, глупая Грета», – вот что я читаю в его взгляде.
– Прости, – тихо-тихо шепчет он, – это моя вина. Я не хотел оставлять тебя здесь одну, но если бы не запер дверь, тебя бы нашли. Сейчас все хорошо, мы можем подняться наверх. Он держит мои руки своими. Я все еще трясусь, как собачонка под дождем. – Пойдем?
Я молчу. Он принимает мое молчание за знак согласия и поднимается на ноги, держит меня под локоть, помогая встать.
– Люси, – шепчу я. – Где Люси?
– Я отведу тебя, идем.
И едва передвигая ногами, я все-таки плетусь за ним.
Третья дверь из коридора приоткрыта, за ней – деревянная винтовая лестница. Мы поднимаемся наверх, и хотя я успокаиваюсь, голова все еще кружится, и Томас поддерживает меня за локоть.
Комната наверху – большая и светлая. Мы проходим через арку в гостиную с огромным окном. На диване у стены Люси свернулась калачиком и тихо посапывает в ком пушистого одеяла.
– Видишь? С ней все хорошо.
Я опускаюсь на корточки перед Люси, аккуратно провожу пальцами по ее лбу, смахивая золотистые пряди. Ее ицо совершенно спокойно, но от прикосновения девочка морщится и бурчит сквозь сон:
– Отстань, Генри.
Том тихо хмыкает за моей спиной.
– Что за экран в подвале? – спрашиваю я. – Что за стеклянная стена?
– Прости, Грета, это вышло случайно, нужно было спрятать вас на время. В подвале я обычно работаю, мне так… комфортно.
Я впервые задерживаю на нем взгляд больше полуминуты, чуть наклоняю голову и прищуриваюсь.
– Что происходит, Том? Что, черт побери, здесь происходит?
– Я все объясню тебе, Грета, обязательно объясню, – он проходит через арку и кивает в сторону большого обеденного стола. – Проголодалась? У меня еще осталась лазанья, если хочешь.
Я пожимаю плечами.
– Проходи, Грета. Расслабься, здесь тебе ничего не угрожает, я умею прятаться.