Эффект плацебо

– Грета!

Слышу шепот и тут же бросаюсь к окну. Яркое солнце ослепляет меня, с улицы в комнату врывается холодный утренний ветер. На часах шесть утра. Я встречаюсь взглядом с Томасом и ужасаюсь:

– Господи, Том, что с тобой?!

– Помоги мне забраться.

Его избили. Я вижу кровь на его лице, покрасневшую левую щеку, ссадины на ладонях и сбитые костяшки пальцев.

– Том, твои руки… – жалобно скулю я, когда он опускается на мою кровать и пытается отдышаться.

– Все в порядке, Грета, я защищал их.

– Но кто это сделал с тобой?

Томас набирает побольше воздуха в легкие и выдает на одном дыхании.

– Соседские пацаны, те, что постарше и всегда ходят толпой.

– Бад и его шестерки?

Том кивает и смотрит в другую сторону, не на меня.

– Жди здесь, – бросаю я и выбегаю в ванную за аптечкой.

– Грета, стой! – но я не останавливаюсь.

Возвращаюсь назад со стопкой бинтов и дезинфицирующим средством. Тянусь к Тому с ватным диском, но он отталкивает мои руки.

– Нет, Грета, не надо. Я сам виноват, но все-таки я успел забрать у них кое-что.

Он вытягивает вперед правую руку, зажатую в кулак, разжимает пальцы, и на его грязной исцарапанной ладони лежат маленькие белые таблетки.

– Том, – я в ужасе открываю рот и не могу ничего сказать. – Ты с ума сошел? Зачем тебе это?

Я уверена в том, что это какой-то наркотик, ведь ребята постарше  любят курить всякую дрянь. Даже десятилетняя девочка знает, что на острове есть целые плантации марихуаны.

Томас прячет руку обратно в карман.

– Это не им принадлежит, но я знаю, кому. И я верну их этому человеку. Вот увидишь, однажды мое имя войдет в историю.

Томас улыбается неестественно широко. Его лицо сейчас похоже на кукольное – фарфоровая маска, заляпанная красной краской. Он снова отталкивает мои руки и в считанные секунды оказывается у окна. Том отталкивается от подоконника и теряется  за ним.

– То-о-о-ма-ас! – кричу я, но этот крик застревает в моей голове, как и имя, что приносит мне чудовищную боль.

***

Я не могу дышать. Горло разрывается от хриплого кашля, и я хватаю ртом воздух, руками хватаюсь за шею и рефлекторно раскрываю глаза. Вокруг меня темнота.

Когда из нее на меня смотрят два блестящих глаза, я дергаюсь и хрипло вскрикиваю, врезаясь спиной в бортик кровати.

– Грета? – Адриан протягивает руку вперед, чтобы коснуться моего плеча, но я отшатываюсь и хрипло дышу, глядя на него. Как загнанный в угол зверь. – С тобой все в порядке?

– Что ты здесь делаешь?

– Ты кричала во сне.

Дышу часто-часто и надрывно. Хлопаю глазами, пытаясь унять головную боль, что сосредоточилась у переносицы. Адриан же статуей застывает около моей кровати и больше не двигается.

– Все нормально, я… я привыкла, – сглатываю подступающий к горлу ком.

– Если хочешь, я посижу здесь, пока ты не заснешь.

Мое дыхание успокаивается и, кажется, приходит в норму.

– Нет, я… не думаю… – неожиданно кровь приливает к щекам, и внутри меня что-то переворачивается, – не уходи, пожалуйста, – все же выдавливаю я.

Адриан кивает, и я отодвигаюсь к стенке, чтобы он сел на край кровати.

– Что тебе снилось?

– Томас. Это… так странно. Эти кошмары где-то на грани сна и реальности, я не могу понять, что в них реальное воспоминание, а что – мои фобии. Все так спуталось.

– Ты можешь рассказать мне. Вместе мы… мы сможем понять, что к чему.

Его слова заставляет меня улыбнуться. Я отворачиваюсь, чтобы моя улыбка не была заметна даже в темноте и натягиваю одеяло до подбородка.

– Во сне он показывал мне таблетки наподобие тех, что Майк украл с вашего склада, только без маркировки. Томас сказал, что соседские мальчишки украли это у какого-то важного человека, и Том должен их вернуть ему. Потом он выпрыгнул из окна, – я замолкаю и закрываю глаза. Задерживаю дыхание, пытаясь расслышать биение своего сердца, нащупывая пальцами правой руки пульс на левой. Сердце колотится, как обезумившее. – До этого мне снился сон о том, как Том уходит. Мы тогда сидели на пустыре в зарослях, на нашем месте ночью, и он дал мне яблоко. У яблока был странный кисло-сладкий вкус, и после него во рту стоял привкус железа или крови, я не знаю. Это глупо, но…