Страница 3 из 118
– Ты же и сама знаешь, малышка Генри. Слишком много для того, чтобы заводить детей и слишком мало для того, чтобы нянчить внуков.
– Мы все тебе дети, Серый.
– Если бы у меня была дочь, она была бы похожа на тебя, малышка.
Я смеюсь.
– Скорее на Люси с ее лисьей мордочкой и талантом влезать в изощренные передряги!
– Ох, Генри, ты умела наживать проблемы куда более искусно. И так же виртуозно из них вылезать.
– Я?
– Ну конечно. Малышня принимает тебя за хмурую мачеху, но ведь ты тоже еще ребенок, Генри. И у тебя есть своя история.
– Здесь нет детей, Серый, – двигаюсь к лестнице и вдыхаю табачный дым. Люблю, когда этот запах обжигает легкие, – мы все здесь повзрослели слишком рано.
– Ты ошибаешься, Генри, – он улыбается, – дети редко взрослеют.
Мы говорим долго, и время растекается между нами, оно – невидимая рыба, что бьет хвостом по грязной луже нашего существования. Ей слишком мало надо для того, чтобы выжить, но однажды даже эта никому не нужная лужа высыхает на солнце и время умирает, оборачиваясь вспять.
Цель моей жизни – не дать ей погибнуть как можно дольше. Я ворую капли влаги из чужих грязных луж и приношу себе. Моя рыба большая и умеет улыбаться. Ее чешуйки зеленым переливаются на солнце и розовеют в лучах рассвета.
Моя рыба так сильно хочет жить, что я улыбаюсь каждому новому дню, встречая его на крыше ангара.
Мои руки в ссадинах, на них – въевшаяся грязь. Мои ногти почернели от пыли, как и волосы, ставшие пепельными, но Серый все равно называет меня красавицей. И мы с ним лучшие друзья. Я знаю, что нас разделают почти полвека, целая морская рыбина, которая много повидала на своем веку, но невозможно найти дружбы крепче и вернее нашей.
– Генри, а знаешь, что будет, когда однажды у меня появится миллион долларов? – говорит Серый, и его глаза сияют, они волшебны в лучах рассвета. Кажется, даже морщины разглаживаются, и его лицо остается вечно молодым.
– Ты купишь нам целый корабль, и мы отправимся бороздить моря!
– Я буду капитаном корабля-призрака!
– Мы будем ловить заблудившиеся в океане лодки, и...
– И?
«Возвращать умирающих рыб к жизни».
– Показывать им верный путь.
– А потом мы объедем весь мир.
– Ты взберешься на вершину мира!
– А ты закончишь Гарвард!
– Или Хогвартс!
И мы оба смеемся, потому что верим в это. Только в эту темную ночь.
***
– Ох, Генри, Генри, – причитает Серый, затягиваясь последней сигаретой.
У него седые волосы и редкие голубые глаза. Они маленькие и широко посаженные, но это самые добрые глаза, которые я когда-либо видела. У него светлая кожа и седеющие волосы, но мы зовем его Серым, потому что угольная пыль навсегда въелась в его руки. Мы не знаем его настоящего имени: Серый говорит, что та часть его жизни уже давно умерла. Она превратилась в удивительные сказки, которые он рассказывает на ночь бездомным детям.
Таким, как я. Но и я уже не ребенок.
– Ох, Генри...
Генри – это не я. Это какая-то не самая лучшая часть меня, паразит, который не позволяет мыслям вырваться на волю. Это «вынужденные обстоятельства» и моя пыльная ведьма-судьба. Но это не я.
Мы с Серым работаем в порту. Я разгребаю завалы и слежу за чистотой, отпускаю рыбацкие лодки и помогаю рыбакам, он – грузит товар на огромные суда. Я не самая старшая из нашего дома потерявшихся детей, Майк старше меня, и сегодня ему исполняется восемнадцать. Все они меняются с совершеннолетием, уходят в город и пропадают. Ушли уже трое, и никто не вернулся, не дал о себе знать. Никто не шлет письма своему мерзкому прошлому, но все мы мечтаем о красивом будущем.
Поэтому я смотрю Серому в глаза и молча обещаю, что ни за что не пропаду.
– Помоги-ка старику перенести этот ящик, – говорит Серый, и мы хватаем груз с двух сторон, маленькими шажками тащим его на борт.
«Генриетта о'Нил» – так значится в документах, которые остались при мне. Но это тоже не я.
Генриетта – это что-то далекое и недостижимое. Это красивая, изящная девушка на светских вечеринках с толпами кавалеров. Это завистная жена и властная супруга, имеющая за душой кругленькую сумму. Такое будущее мне когда-то пророчили, но оно так и осталось в планах, где-то в несбыточных мечтах. Да и не дай Господь им сбыться. Этот чертов Бог уже и так сильно напортачил в своих картах.