Страница 238 из 244
- Кира уже двигалась в мою сторону, так что не было времени, - сказал Аспен, наклонив ко мне голову. Я почувствовала его дыхание на щеке сквозь фату. Пьяная парочка студентов, облаченная в средневековые костюмы, врезалась мне в спину, из-за чего я налетела на Аспена, прижимаясь к нему всем телом. Он добавил: – И я чувствую, как она смотрит в нашу сторону и хочет затянуть твою фату вокруг шеи.
- Ты же говорил, что она больше меня не ревнует.
- Ну, - Аспен покрутил меня, наклонил, удерживая в своих крепких руках, и вновь вернул в прежнее положение. – Это было до того, как она увидела твое декольте.
Я бросила взгляд на свою грудь, затянутую в белую ткань, и услышала смех Аспена. Но он тут же прервался, его шаг замедлился, и мы почти остановились, что к лучшему, потому что меня начало укачивать.
- Мне страшно, - произнес он. Я несколько секунд молчала, покачиваясь в такт музыке. К горлу подкатила тошнота.
- Мне тоже.
- Ты не должна бояться, потому что кто-то из нас должен быть в трезвом уме, - осадил меня парень, и я посмотрела на него, понимая, что таким образом он пытается меня приободрить. Помедлив, я сказала:
- Я чувствую, как она наблюдает за нами. Наша Неизвестная. Чувствую ее взгляд на своей коже.
Аспен вскинул голову и прошелся взглядом по толпе танцующих ребят, затем склонился ко мне, собираясь что-то произнести, но тут музыка свернулась в клубок, а над нашими головами прокатился гул колокола. Потом – еще один.
Звон.
Звон.
Еще один. И еще.
Единственное, что Аспен запомнил из своего видения.
Мое сердце забыло, как биться, по коже побежали мурашки.
Мы с Аспеном застыли как вкопанные посреди танцпола; кроме нас никто не остановился – когда звон закончился, и вновь заиграла музыка, вокруг нас возобновились шумы. Люди танцевали. Веселились. Соприкасались телами.
И я ощутила, что все реальность.
Это произойдет. Сегодня.
- Это случится в двенадцать.
Мое сердце пропустило удар.
- Что?..
Я вцепилась сильнее в предплечье Аспена. Он ободряюще сжал мою ладонь в своей. Я заметила, что Кира смотрит в нашу сторону, а Скалларк, позабыв обо всем на свете, преспокойно болтает с Крэйгом.
Словно все как обычно. Словно мир не рушится прямо в эту секунду.
Аспен взял меня за подбородок и настойчиво произнес:
- Это случится в полночь, когда зазвонят колокола.
Что нам делать?
Мой мозг судорожно обдумывал сотни тысяч неподходящих вариантов, которых с каждой секундой становилось все меньше. Сердцебиение участилось, во рту пересохло.
- Аспен.
- Кая. – Он приподнял мою фату, затем взял меня за плечи и наклонился. Его глаза еще никогда не были такими серьезными, настойчивыми. Взгляд пытался внушить мне нечто, пытался загипнотизировать меня. – Я знаю: тебе страшно. Тебе чертовски страшно, и я понимаю. – Вокруг нас люди продолжали веселиться, танцевать, и только наш с Аспеном мирок обрел серые краски. – После того что случилось с Джорджи ты больше не веришь себя, но так больше нельзя, и ты это понимаешь. Ты должна вернуться. Взять себя в руки и сделать то чего боишься – взять на себя ответственность. Потому что кроме тебя больше не справится никто. – В моем горле скопился отвратительный комок слез, но я не шевелилась. Аспен, все еще удерживая меня за плечи, склонился ниже, не разрывая взгляда. – Помнишь, ты сказала, что не сможешь никого спасти, потому что и себя не смогла? Это не так. Ты выжила. Каждый раз тебе удается выкарабкаться из лап смерти. Ты не никто. Ты человек, который спасет их жизни, и ты должна пойти и сделать это, потому что ты можешь. Но если ты будешь сидеть в психушке или за решеткой ты не сможешь ничего.
Он выпрямился, провел ладонями вверх и вниз по моим предплечьям, пытаясь приободрить. Затем бережно опустил на мое лицо фату, и я смогла сморгнуть слезинку.
- Ты можешь больше, чем обычные люди, Кая Айрленд.
В моих ушах зашумело, окружающие звуки превратились в пульсирующую точку, каждое передвигающееся тело, каждое улыбающееся лицо... они все превратились в яркую кляксу на моем сером полотне.
Это никогда не было иллюзией. Не было «нереальности» - все происходит взаправду. Аспен увидел день, когда кто-то придет за Скалларк и Кирой. И это случится. А у меня даже было плана, и не было времени, чтобы его придумать, чтобы найти хоть какой-то выход.
Желудок скрутило.
Нет. У меня есть кое-что.
- Аспен, мне придется...
- К нам идет Кира! – выпалил он, глядя на меня словно зверь, загнанный в ловушку. Аспен даже не услышал моих слов, но у него уже не было шанса, потому что Кира схватила меня за руку – сильно, но не агрессивно, и отодвинула меня от него. Я хотела ударить ее в загримированное лицо, но отступила. Я позволила Кире обнять Аспена, позволила отравлять его кислород.
На меня никто не смотрел. Я затерялась среди потерянных душ, таких же, как я сама. Меня толкали из стороны в сторону, пока я не очнулась, и медленно не побрела к нашему столику у окна.
Раньше я думала, что выбор есть всегда. Ты можешь поступить правильно, а можешь не делать ничего – это выбор каждого человека. Но до сегодняшнего дня. Или до того дня, когда я убила Стивена Роджерса – неважно.
Я вновь чувствую знакомое ощущение, что у меня нет выбора, когда достаю телефон из сумочки, следую к двери из танцевального зала и набираю номер полиции. И я должно быть чувствую ту самую ненависть, которую испытывал Аспен, когда ему не поверили.
- Мы уже приняли несколько звонков, - говорит диспетчер, - и все они были от пьяных студентов из Часовни. Сегодня Хэллоуин, - бескомпромиссно заявляет он и отключается. И у меня вновь нет выбора. Я звоню детективу Дину, потому что знаю, что этот человек не отмахнется. Он подозрительный, упорный, упрямый. Он приедет. Если я скажу, что кто-то может быть в опасности.