Страница 236 из 244
***
Особняк Харрингтонов превратился в настоящий балаган, здесь никогда еще не было так шумно как сегодня: Дориан и Альма нарядились Конфетными вампирами, и осыпали счастливых детишек, одетых в разномастные костюмы, конфетами и печеньем. Ной трудился не зря.
Когда мы со Скалларк спустились к обеду, Дориан нахлобучил мне на голову ведьминскую шляпу с париком, а Альма нацепила Скалларк на голову рожки дьявола.
- Вы должны нам помочь, - сказала доктор Сивер, категорично скрещивая руки на груди. На ней были сапоги на платформе, благодаря которым она теперь достигала Дориану до подбородка.
- Конфетным вампирам нужна помощь, - кивнул он и улыбнулся, показывая фарфоровые клыки.
- Да тут даже детей нет, - встряла Скалларк, попытавшись стащить с головы рожки, но Альма удержала ее за руку:
- Вон, делегация зомби идет по тротуару.
- Приготовились! – скомандовал Дориан. Меня потянуло на смех, словно к нашему дому приближается королева, а мы собираемся ей петь гимн. Стая детишек-зомби поднялась по ступеням, и мы со Скалларк приветственно распахнули перед ними дверь.
Дориан и Альма принялись окучивать малышню, Скалларк присоединилась к ним, а я вышла во двор. Теплее запахнулась в кофту и посмотрела сначала в одну сторону от нашего дома, затем в другую. Небо было темно-синим. Кусты перед дорожкой, ведущей к дому, были припорошены снегом. Пухлые холодные снежинки падали и сейчас на лестницу перед домом; они сверкали в свете лампы над моей головой колючими кристаллами.
Дверь позади меня открылась, и я обернулась. На порог вышла Скалларк с мечтательной улыбкой. Она набрала полную грудь свежего воздуха и произнесла, глядя на припорошенные снегом ели перед домом:
- Волшебство.
Я хотела, чтобы Ной тоже вышел на улицу и почувствовал на лице и плечах морозный холод. Чтобы перестал бояться людей. Хотела, чтобы он тоже вскинул голову к темно-синему, почти черному небу и закрыл глаза, чувствуя на своем лице снежинки.
Дверь вновь открылась, и из особняка выскочила толпа карликовых зомби. В их корзинках и миниатюрных котелках были конфеты и печенье. Я даже увидела огромную булочку с миндалем у карапуза в особенно забавном костюме зомби. Работа Ноя не иначе.
Скалларк повернулась ко мне, и кивнула на дом:
- Идем назад, а то заболеем!
Она скрылась за дверью. Хлоп – и все. Скалларк исчезла.
Что, если это конец? Что если Скалларк не переживет эту ночь? Если бы она все знала, как бы хотела провести это время?
Я натянула на лицо улыбку и вошла в дом, где Скалларк, Дориан и Альма чувствовали себя довольными и счастливыми.
Мне не место среди них.
***
К вечеру снег усилился, и Эттон-Крик превратился в волшебную сказку, наполненную различными персонажами: эльфами, вампирами, ведьмами, врачами в кровавых халатах и прочей нечистью. Снежинки оседали у меня и Скалларк на плечах, падали к ногам, превращаясь в белоснежный, скрипучий ковер, тонули в реке.
Сама природа решила сделать эту ночь волшебной; и я чувствовала себя особенной, стоя у края моста, кутаясь в черное пальто, резко контрастирующее с белоснежным платьем Невесты и фатой, которую Скалларк не позволила снять. Она сама стояла рядом в голубом платье и белом пальто; в ее руке была маска.
Я с тревогой смотрела перед собой, на каменный громоздкий мост, протянувшийся от песчаного берега реки бурлящей в темноте, к островку с полуразрушенной часовней, где сегодняшней ночью проходил бал-маскарад. Аспен, Кира и Крэйг уже были там, но я не спешила, подсознательно стараясь оттянуть время, течение которого может принести боль. Это чувство тревоги по-прежнему не отпускало, желая стать частью меня.
Но ведь еще ничего не известно, верно? Этот день ничем не отличается от вчерашнего. Сегодня ничего может и не произойти.
По пляжу позади нас проехала машина, осветив фарами берег, мост и часовню.
- Красиво, правда? – Скалларк подошла ближе ко мне, балансируя на высоких каблуках.
Я неосознанно кивнула.
С острова уже слышалась музыка. Разноцветные огни ярко сверкали в ночи, служа нам своеобразным маяком. Крупные хлопья снега заканчивали свой путь, соприкасаясь с черной водой; умирали, превращаясь в нечто другое.
- У меня такое чувство, словно сегодня все изменится, - прошептала Скалларк. Она вскинула голову и обвела взглядом пространство. – Это какое-то волшебство. Такого у меня не случалось даже на Рождество.
Я пожала плечами. Мне не хотелось быть равнодушной, но я не знала, что сказать. Волшебство? Я не чувствую волшебства, я чувствую страх и беспокойство. Эти чувства выбивают меня из колеи, и я могу думать только о том, что просто нужно пережить эту ночь. Мы должны выжить. И завтра тоже.
Скалларк и не собиралась разговаривать; она была восхищена последней ночью октября. Ее полностью захватило волшебство, которое она сама себе вообразила. Хотелось бы и мне ощутить то же, что ощущает Скалларк. Но я прикусила губу, и положила руку в карман пальто, где нащупала список желаний, последнее из которых дописала сегодня. Оно заключалось в том, чтобы сегодняшний день не принес неприятностей, чтобы предположения Аспена не стали реальностью. Этот список стал талисманом на сегодняшнюю ночь.
Вот и все.
Это конец.
Мы со Скалларк переглянулись, и медленно пошли по мосту. Мне казалось, что я ступаю из одной жизни в другую. Шествую как на собственную казнь, к часовне, из которой с каждым шагом все сильнее слышалась музыка. Вскоре мы со Скалларк окунулись в свет, льющийся из готического здания перед нами.