Страница 218 из 244
Она повернулась к нему корпусом, и их колени на мгновение столкнулись, но никто не обратил на это внимания.
- Аспен, я не... - ее лицо вновь исказилось, она зажмурилась. Тело неуловимо содрогалось от нервного напряжения, и он положил ей на шею свои холодные ладони и наклонил ее голову назад, в то время как сам подался вперед. Их лбы соприкоснулись, Кира не раскрывала глаз. Она что-то прошептала, и сердце Аспена сжалось от боли и жалости.
- Он заставил меня... смотреть. – Он едва расслышал ее слова, смешавшиеся с дыханием. На губах застыли капельки слез, ресницы дрожали, как дрожало в легких дыхание Аспена. На мгновение он сжал свои пальцы на ее шее, затем опустил на плечи и, испытывая физическую боль, прижал девушку к себе.
Она успокоилась почти мгновенно. Наверное, от удивления. Ее грудь перестала трястись в попытках набрать полные легкие воздуха, а руки опали по обеим сторонам тела, словно у тряпичной куклы.
- Т-ш-ш...
- Он заставил меня смотреть, как он делал это с моей мамой... - Кира сильно содрогнулась и громче заплакала. Аспен прижал ее голову к своей груди, обернул руки вокруг ее плеч.
Она с семьей ездила в Европу. Счастливые родители и дочь. А вернулись уже без мамы. Кира лишь сказала, что она сбежала с любовником, бывшим однокурсником из университета, и Аспен поверил. Кира заставила его поверить. У нее началась депрессия и, несмотря на то, что Аспен пытался ей помочь, она не позволяла. После возвращения из Европы она съехала на отдельную квартиру и совсем замкнулась.
Ее дыхание замедлилось, веки больше не дрожали.
Она уснула.
Не имея другого выбора, Аспен отнес ее в свою комнату, где было всегда одно время суток – ночь. Уложил девушку на постель и накрыл пледом. Убрал с заплаканного лица влажные волосы и ушел.
Что с ними со всеми стало?
Ему бы хотелось, чтобы Кира оставалась той девушкой, которую он знал – оставалась милой, доверчивой и приятной. И Аспен хотел бы знать Каю Айрленд до того, как убили ее сестру. До того как ей под сердцем вырезали символ, который впоследствии нужно было скрыть. И Аспен хотел бы никогда не видеть смертей своих близких, или даже смертей незнакомцев.
Это все разрушило их души, превратило в животных; жестоких, беспринципных, идущих на что угодно.
Звонок в дверь разрушил иллюзию сюрреализма.
Внезапно потянуло на смех.
Ну не может быть. Он на секунду прикрыл веки, затем тихо выругался и быстрым шагом двинулся в коридор, плотно прикрыв дверь спальни. И он был почти не удивлен, когда широко распахнул дверь.
- Марисса, - поприветствовал он свою знакомую, которая в последнее время была чрезвычайно навязчива. И вот сейчас она, облаченная в свой розовый халатик, проскользнула под его рукой и вошла в темный коридор квартиры.
- И какого черта ты делаешь? – Аспен обернулся.
- Можно я останусь у тебя? Ненадолго, - застенчиво добавила она, проведя пальцем по декольте. Аспен вскинул голову, едва не рассмеявшись, потом жестким голосом осведомился:
- По-твоему у меня здесь отель?
- Что?
- Я сказал, у меня не отель, - отчеканил он, будто бы Марисса ему возразила. Она быстро заморгала, а парень положил ей руку на талию и вежливо, но настойчиво стал вести к двери. – Я понимаю, что возможно тебе нужна помощь, но сегодня это сделает кто-то другой, не я. У меня итак нехороший день, не нужно все портить еще больше, Марисса.
Он вытолкнул девушку из квартиры, и прежде чем закрыть дверь с фальшивой улыбкой добавил:
- И прекрати преследовать меня. Не заставляй меня жалеть, что я помог тебе в прошлый раз, ладно?
Когда Аспен обернулся, он ожидал увидеть позади себя Киру, но ее не было. Это хорошо. Пусть спит и оставит его в покое. Чтобы как-то отвлечься он вошел на кухню, решив приготовить суп. Не только дня нее. В основном для себя. Ожил телефон – сообщение от Каи: «Надеюсь, у тебя все хорошо».
Аспен написал, что готовит суп, и она мгновенно ответила, что ей жаль. Он ничего не стал отвечать. Ему тоже было жаль. Жаль, что не мог иначе, не мог бросить Киру, после того что она сотворила. И ему было жаль Киру, за то, что сотворил с ней ее отец, ведь если бы не он, ничего бы не случилось.
Аспен помыл картошку и принялся ее чистить. В голове бродили какие-то дурацкие мысли и опасения: «Надеюсь, Кира не умрет от этого супа».
- Не знала, что ты умеешь готовить, - услышал Аспен позади себя спустя двадцать минут, когда обжаривал помидоры. Он не стал оборачиваться, чтобы оценить Киру взглядом. Он не хотел видеть ее здесь, на своей кухне. Да и вообще в своей квартире.
- Ты многого обо мне не знаешь.
Аспен продолжал помешивать зажарку, а Кира не двигалась.
- Будешь молчать? – спросила она.
- Могу накричать.
- Накричи, - сказала девушка, и Аспен обернулся. Кира стояла без рубашки, в одной майке и в черных джинсах с дыркой на колене. Она обняла себя одной рукой, и принялась нервно щелкать пальцами другой.
- Ты поэтому мучила Айрленд? Потому что твой отец мучил тебя?
Она опустила руки, нервно выдыхая.
- Да! – В ее взгляде проскользнул вызов. - Я хотела, чтобы ей было хуже, чем мне.
От страстного желания сказать что-нибудь резкое или вообще выгнать Киру (опять), Аспена освободил дверной звонок. Просто не верится; иногда в его квартире тишина длится неделями и даже месяцами, а иногда случаются такие дни, когда кто-то без конца трезвонит в дверной звонок и хочет вломиться внутрь.