Страница 113 из 244
- Я благодарна, - заверила я каменным тоном. Удивилась жутко, когда осознала, что Ной действительно ради меня потратил столько времени. Зачем-то поддела его:
- Наверное жалеешь, что не испек пирог. Ведь ты мог успеть уйму всего.
- Я итак сделал уйму всего, - с энтузиазмом улыбнулся он, но от его улыбки стало не по себе. – Например, успел снять с тебя вонючую одежду.
Я резко отодвинула одеяло от груди, на секунду поверив, что Ной говорит правду. Он солгал: я все еще была в своей рубашке и штанах. И от меня не воняло.
- Я ведь не какой-то маньяк, - он укорил меня, затем встал на ноги и с кряхтением сделал несколько наклонов вперед и назад. Его позвонки мучительно хрустнули.
- Старик.
В ответ парень подарил мне ослепительную улыбку, взял с тумбочки миску и отправился к двери со словами:
- Я приготовил кое-что вкусное, что поможет твоей голове и твоему сердцу. Бульон. Без сахара.
Сердцу?
Я видела, что он смеется, когда уходит. Дверь оставил открытой. Знает, что у меня клаустрофобия.
Знает обо мне все.
Ной, Ной, Ной...
Кто ты?
Что ты делаешь?
Какие преследуешь цели?
Я больше ни в чем не уверена. Не знаю, что к нему чувствую. Ной заботится обо мне. Ведет себя как мой друг, а иногда как наставник. Иногда ведет себя так, словно в сотни и в тысячи раз умнее меня. И это так. И хуже всего то, что мне это нравится. Что он не бросил меня, когда мне нужна была помощь. Что сидел рядом и пытался сбить температуру. Что держал за руку, когда я звала Джорджи.
Это важно.
Внезапно ворвавшиеся мысли подобного рода смутили.
Как теперь вести себя с этим Ноем – с парнем, который скользкий тип, но в то же время подбирается к барьеру «друзья»?..
Я разберусь с этим позже.
Я откинула мысль, что возможно ему просто жаль меня, подальше. Попыталась не гадать так ли это, ведь он наверняка знает о том, что я чувствую. Какой жалкой и нелепой ощущаю себя изо дня в день, и чем дальше, тем хуже. Уверена, Ной знает, какое болезненное чувство вины меня дерет по горлу; ведь я не защитила никого из них – ни Джорджи, ни маму, ни Сьюзен, хотя должна была. Они хотели меня защитить, а я облажалась.
Я опустилась на подушках и закуталась в одеяло до самого подбородка. Прикрыла веки и тут же в мозгу всплыло недавнее воспоминание – приступ в кабинете доктора Сивер. Я засунула руку в передний карман штанов, ощущая там контейнер с таблетками. Достала и проверила. Пустой.
Вспомнила перекошенное лицо доктора Сивер. Разве ей не положено быть хладнокровной? Наверное, она просто не ожидала, что я выкину что-то в этом роде.
- Эй, не советую тебе двигаться, - произнес Ной, появляясь на пороге с небольшим подносом, – тебя может замутить.
- Меня что, стошнило? – пробормотала я.
Ной оставил поднос на столике, к счастью не настаивая, чтобы я съела все прямо сейчас, и подошел ко мне; взял из рук контейнер и положил на ночной столик, затем под моим пристальным взглядом откинул покрывало и завалился на мою кровать, словно это в порядке вещей.
- Просто забудь, ладно? – как ни в чем не бывало пробормотал он, устраиваясь поудобнее. Я буравила его взглядом. Одну-вторую минуту Ной копошился в одеяле, пытаясь равномерно распределить его по своему телу, затем устал и плюхнулся на подушки.
- Что ты делаешь? – не выдержала я.
- Ну, тебе холодно, разве нет? – невозмутимо спросил он.
- Не особо, - мрачно ответила я. Немного подумав, расслабила мышцы спины и вернулась в прежнее положение.
Пусть будет рядом, если ему угодно – меня это не заботит. Но зачем ему подбираться ко мне так близко и тратить свое время на какие-то пустяки?
Я против воли хмыкнула и боковым зрением увидела, как Ной повернулся на бок, будто думал, что я заговорю.
Он сложил ладони под щекой. На глаза упала светлая челка, которую мне захотелось убрать. Я хотела дотянуться рукой и смахнуть ее, чтобы не мешала, но не шевелилась. И он не шевелился.
Я смотрела в полоток, а Ной на меня. Мы дышали одним воздухом и молчали. Пахло чем-то острым и одновременно сладким. Непривычно, но приятно.
Давно в детстве, еще до смерти Джорджи, мама купила нам мороженое с соленой карамелью. Джорджи не понравилось, а мне – да. У того мороженого поначалу был неприятный вкус. На кончике языка застыла соль и она горчила. Но стоило распробовать сладость, и вкус полностью преобразился. Соль все еще ощущалась. От ее вкуса карамель приобрела более яркие оттенки и ощущалась по-другому.
Это Ной.
Сначала просто соль и ничего больше. Но стоит распробовать – чувствуешь карамель. А может он никогда и не был простым, просто я не замечала.
Меня передернуло. Почему я вдруг подумала об этом? Совсем на меня не похоже. Просто на мгновение почудилось, будто между нами какая-то связь. Что-то большее, чем это – секрет о моей смерти и связи с Ледой Стивенсон.
- Хочешь что-то сказать? – наконец произнес он. Голос был глухим и сонным, а взгляд чистым и открытым. Если бы Ангелы существовали, у них были бы такие глаза.
- Я говорила сегодня с Ледой.
На идеальном лице Ноя не отразилось и намека на удивление, и, хоть взгляд и был тем серьезным и располагающим к доверию, на губах мелькнула усмешка:
- Это сложно назвать разговором.
- Откуда ты все знаешь? – спросила я, поворачиваясь на бок. Положила одну руку под голову, а вторую – раненую – между мной и Ноем. Он опустил на нее взгляд, размышляя над ответом, затем посмотрел на меня.
- Половину того, что я знаю, рассказывает Дориан.
- Сегодня его не было в университете, он отправился на конференцию.
- Я сказал, что половину, - взгляд голубых глаз смягчился. Ной повернулся на спину, так что теперь я видела лишь его профиль. Грудь, обтянутая серой тканью, медленно поднималась и опускалась.