Страница 100 из 244
Постоянно пытаюсь протащить в настоящее прошлые привычки. А ведь больше ничего нет. Да и меня тоже нет.
Подведя такой итог, я выпрямилась и обернулась. И в изумлении замерла, потому что у двери в комнату в той же позе что и я замер Аспен. Кажется, он думал, что я хочу выпрыгнуть в окно.
Я не могла поверить, что он здесь. Что он пришел после того, как был в доме Кингов, что пришел после того, как я убедила мадам Чонг не звонить в полицию, что пришел после того, как я заставила испуганную женщину поверить в то, что она ошиблась.
Но он действительно здесь. Смущенно переступил с ноги на ногу и спросил:
- Что с тобой, Айрленд?
Меня передернуло. Все тело покрылось мурашками. Сквозняк вырвался на свободу из комнаты и отправился гулять по особняку, поднимая вверх пыль с книжных полок, прохаживаясь по старым коврам и останавливаясь на полу в прихожей.
Аспен вошел в комнату и прикрыл дверь, оставив ее незапертой. Он знает даже это. Аспен знает обо мне все. А я не знаю о нем ничего.
- Что с лицом? Я думал, мы все выяснили.
- Да, - подтвердила я, скрещивая руки на груди. – Я кое-что выяснила. Ты лжец.
- Что за... - он изобразил удивление. – О чем ты говоришь?
Я представила, сколько времени все это займет – мои обвинения, его объяснения, и, подавив зевок, прошла к кровати.
- Забудь. – Присела на постель, убрала волосы с лица и посмотрела на Аспена. Он выглядел ошарашенным и напряженным одновременно, будто не знал что делать. Выходит, я опять его удивила. – И как ты вновь прошел мимо Ноя?
- Ной? – опешил он. – Какой Ной? Это ваш пес?
Я не успела ответить, потому что Аспен покачал головой и стремительно подошел ко мне. Присел на корточки передо мной и схватил за здоровую руку. Я напряглась.
- Что ты опять делаешь?
- Послушай... просто послушай. Мне нужна твоя помощь.
Вновь слова из прошлого.
Я выдернула руку, вскакивая на ноги. Ной тоже поднялся.
- Уходи. Пока я не применила силу, Аспен, лучше уходи.
- Силу? Да что ты можешь сделать, у тебя же... - сарказм в его голосе сошел на нет, сменяясь мольбой. – Кая. Мне нужна помощь. Правда нужна... Это не... я не могу рассказать, это личное.
Я рассмеялась.
- Личное дело? Настолько личное, как мое, куда ты засунул свой нос? С которым я пришла бы к тебе и обвинила в нескольких смертях – то личное дело?!
Аспен сжал челюсть, пока я задавала свои ядовитые вопросы. Он не отвечал, даже когда я закончила. Смотрел на меня, будто я предательница, будто я махом разрушила его мечты и надежды.
Я раздраженно прошла к двери и распахнула ее настежь.
Пусть проваливает.
От злости в моих висках застучала кровь.
Я широко распахнула глаза, почувствовав, что комната начинает кружиться, и все прекратилось. Аспен опустился на край моей кровати и уткнулся взглядом в пол, явно не намереваясь уходить.
Я ждала. Пока Аспен молчал, пыталась понять, что чувствую. Злюсь ли я на него? Или на самом деле на себя? А может на прошлое, которое вырвалось на свободу? Или на все разом?
Я слишком устала, чтобы анализировать это. Нужно прогнать Аспена и вернуться в постель. Я решила ему помочь:
- Это связано с доктором Сивер? Я нашла в ее кабинете твою фотографию.
- Что?! – вспыхнул Аспен, резко поворачивая в мою сторону голову. – Нет. Это не...Это Альма. Моя старшая сестра. До сегодняшней ночи я и понятия не имел, что она в Эттон-Крик. Она была в Венеции. На самом деле, я консультируюсь у доктора Андерсон... неважно.
Я скрестила руки на груди, демонстрируя ожидание, и Аспен вздохнул. Втянул губы, через несколько секунд выдохнул.
- Это... это личное, понимаешь? Об этом никто не должен знать.
Он спросил, понимаю ли я? Понимаю ли я, что между ним и доктором Андерсон были секреты?
Джорджи была моим секретом. Тем секретом, который я не хотела обсуждать с кем попало.
И я не заставляю Аспена говорить, не заставляю его открываться. Он может встать и уйти в любой момент. Но он сидит, не шелохнувшись, даже не дышит. Не смотрит на меня.
- Доктор Андерсон мой лечащий врач.
Я наглухо закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, чтобы помнить, что выход в сантиметре от меня.
Аспен смотрел на светильник. Может тоже видит свет из прошлого, а может подбирает нужные слова, чтобы все доходчиво объяснить. Его лицо было задумчивым и потерянным.
- Я провел в лечебнице для душевнобольных четыре года, - внезапно произнес он. Так внезапно, что до меня не сразу дошел смысл сказанных слов. – Я оказался там по вине Патриции – своей матери.
Я ничего не ответила (он же не думает, что его история меня заденет), но подумала, что надо как-то отреагировать и проявить участие, поэтому подошла к письменному столу и присела на стул.
Когда я оказалась напротив Аспена, он вскинул голову, и мы встретились взглядами. У него блестели глаза. Не знаю почему, ведь очевидно, что плакать он не собирался. Пусть даже он рассказал на его взгляд что-то страшное и ужасное, что причинило ему боль, и я почувствовала от этого в груди слабое чувство удовлетворения – Аспен был спокойным и решительным.
- Ну, и что тебе нужно от меня?
- Я же сказал: помощь. Прояви на лице хоть какие-то эмоции. – Я вскинула брови, и он продолжил более спокойным тоном: - Мне нужна твоя помощь. Кое-что... кое-что произошло. Нет, происходит прямо сейчас. И я думаю, что ты можешь помочь.
Мне не хотелось ему помогать, и Аспен это чувствовал. Поэтому он осторожничал, выжидал и тщательно подбирал слова. А я, несмотря на все еще пульсирующую боль в висках, заинтересовалась. Сонливость как рукой сняло.
- Это все... очень сложно. Боюсь, ты не поверишь.