Страница 49 из 50
«Скоро восемь, - думал Хьюстон. - Мне нужно сделать выбор. Но я ведь уже сделал его!» Он оглянулся, но за спиной было темно, там стояла ночь, она застыла, затаила дыхание.
Впереди были дома с одинаково безжизненными окнами, глядящими на Перекресток черными глазницами. Казалось, ночь забралась в эти дома и выглядывала на Лила настороженными глазами. В этих глазах не было будущего.
Дома медленно растаяли и возник один, тот, который Хьюстон часто видел во сне, - дом его родителей. Лил увидел отца, тот стоял у своего огромного, пахнущего дорогой и бензином, грузовика. Увидев Лила, отец поманил его рукой.
- Папа... - прошептал Лил.
Из дома вышла мать в заношенном застиранном платье, и на ее усталом, постаревшем раньше времени лице тоже появилась улыбка.
Лил сделал шаг вперед и услышал позади треск и тяжелый стон. Все рушилось, этот звук напомнил слова «никогда» и «навсегда». Они застонали в его сознании.
- Никогда, - стиснув зубы, шептал Хьюстон, видя дом, отца, мать.
«Но где же Фреда? - мысленно воскликнул Лил. - Где она? Осталась позади?» Он тут же сделал шаг назад, и теперь треск послышался впереди. Глубокая трещина прошла по стене родительского дома. Улыбка исчезла с лица отца, а мать, чтобы не упасть, присела на ступеньку крыльца.
«Им больно!» - резанула Лила острая, как лезвие бритвы, мысль. И тут же послышался громкий отчетливый удар колокола.
- Что это? - Лил не узнал своего голоса. - Что?
- Торопитесь! На восьмом ударе все уйдет, а прошлое вновь отступит, - говорил низкий свистящий голос Сторнабла, а ветер, дунувший вдоль Перекрестка, толкнул Лила в спину.
- Нет, - произнес Хьюстон, - я не смогу без нее...
- Бом... Бом... - С каждым ударом колокола все дальше отступал родительский дом, уходя с убегающей ночью.
- Бом... Бом... - гудел колокол.
И наконец всё затихло.
Лил услышал привычный говор прохожих, звуки проезжающих машин. Оказалось, что Хьюстон стоит на тротуаре перед подъездом своего дома. Преодолевая чувство страха, он поднял глаза к окнам и улыбнулся, увидев в окне гостиной Фреду. Она глядела на Лила и спрашивала взглядом: «Почему вернулся?»
- Ты и есть мое прошлое, ты и есть мое настоящее, - вслух, будто Фреда могла его услышать, произнес Лил.
- Простите, сэр, - раздался рядом знакомый голос. - Надеюсь, у вас нет претензий?
Хьюстон перевел взгляд от окна на стоящего рядом странно одетого человека.
- Это вы, мистер Кихх?..
- Да, разумеется. Вы не ожидали увидеть меня после восхода солнца? - Кихх приподнял свой пыльный цилиндр. - Ну, если нет претензий, разрешите откланяться. Рад буду увидеть вас еще.
Лил кивнул, но не успел войти в подъезд, как перед ним возник Сторнабл.
- Вы... тоже? - удивился Хьюстон.
- Вот... Зашел попрощаться, мистер Хьюстон. - Наблюдатель был одет в обычный, правда, чрезмерно длинный плащ, и в обычную шляпу, правда, уж со слишком большими полями, но более ничего не выделяло его из толпы людей. Вот разве слишком высокий рост да необычно красивое лицо. Наблюдатель заметил, что Лил разглядывает его с интересом, и сказал не без иронии:
- Теперь вы сможете вполне описать мой портрет.
Хьюстон смутился и, переступив с ноги на ногу, пробормотал:
- Просто это немного непривычно.
- Разумеется, сэр. - Сторнабл кивнул и шагнул в сторону. Затем, уже в вполоборота произнес: - Прощайте, сударь, точнее, до встречи. Привет вашей супруге. - И исчез. Пропал на глазах у Лила и проходящих мимо по тротуару людей, которые с любопытством разглядывали Хьюстона.
На углу перекрестка появился Бррун. Он подмигнул Хьюстону зеленым глазом, затем мигнул еще раз, еще. Наконец, зеленый свет переключился на желтый, а затем - на красный. Брруна не было, остался глупый светофор.
- Простите, сэр, - прозвучал голос за спиной у Хьюстона.
Лил резко повернулся, ожидая увидеть очередного обитателя Перекрестка, но перед ним стоял Джон Патрик.
- Простите, сэр, - повторил инспектор Патрик, - я не врал, когда говорил, что вижу вас впервые. Но потом я долго думал, решил вновь прийти к вам. Меня словно притягивает этот перекресток.
- Я рад вас видеть, мистер Патрик. Но что же мы, так и будем стоять на улице? Хоть сегодня и нет дождя, все же - ноябрь. - Лил посмотрел наверх, где в окне гостиной виднелось лицо жены. Хьюстон спросил ее взглядом: «Ты не возражаешь, если я проведу его к нам?» Увидев, что жена кивает и манит пальцем, добавил: - Может, поднимемся ко мне? У меня радость - вернулась жена.
- А, может, неудобно? - замялся Патрик.
- Нет, что вы! Я должен вам рассказать очень многое, интересное и необычное. - Лил жестом пригласил идти вперед, открывая перед Джоном дверь подъезда. - Рассказ этот требует комфорта, а не уличной суеты.