Страница 46 из 90
В общем, когда мой отец, шедший на красный диплом, появился у них в новом светлом костюме с букетом цветов, мама окончательно убедилась в том, что быть замужем за таким мужчиной хорошо и приятно. Подруги по Университету даже не удивились – они знали, что к этому шло.
Мои родители поженились зимой на пятом курсе, но договорились, что вести семейную жизнь будут только после распределения, когда дадут квартиру. Отец жил в общежитии. Да и не до совместного быта им было – преддипломная практика. Маме больше нравился статус, а не сама жизнь.
Скандал разразился позднее. Отца срезали на госэкзамене по истории КПСС, выдали синий диплом и распределили в Удмуртию. Мать долго ревела. Она хотела развестись, но пришлось ехать в Дебёсы. Умерла так умерла.
Скромная мечта о сельском учительстве довольно быстро разбилась о суровую удмуртскую реальность. Жить стало невыносимо. Подумай только: городок с населением около пяти тысяч жителей, через который раньше проходил Сибирский тракт. А до Ижевска сто сорок километров.
Мама начала тихо ненавидеть отца и строчить длинные письма домой, где в красках описывала свою загубленную жизнь. Бабушка отвечала: вышла замуж – живи. Отец же вообще перестал понимать, за что он полюбил маму. Но они решили сохранить брак. Угадай почему? Ради ребёнка! Лучше бы они этого не делали. Не должно было быть ни этого брака, ни этого ребёнка.
– Ну зачем ты так?
– Я реалист. Если бы все герои этой истории думали головой?! В общем, мать вышла на работу, когда мне было полгода. Приехала бабушка отца помогать. Я плохо её помню, хотя с ней я проводил почти всё время. Постоянные ссоры из-за ерунды, недопонимание. После одного такого скандала папа пошёл на работу, и его ударило током.
– Он умер? Какой кошмар. Мой тоже. По другой причине. У нас, оказывается, много общего, – ляпнула Тамара.
– Знаешь, мне так его не хватает. Но главное, что я понял для себя, Тась, это то, что всегда нужно поступать так, как ты считаешь нужным. Не можешь делать – не делай, можешь – делай. И всё. Хотя об этом я узнал слишком поздно, и это осознание уже не смогло помешать мне сделать главную ошибку своей жизни. Но об этом позже. Мама тут же уехала, забрав меня. Ей нужно было ухаживать за моей больной бабушкой.
А она действительно болела и через полгода умерла. Детство я вообще смутно помню. Но помню, что мы жили в этом же доме, но в квартире на первом этаже. В этом городе я ходил в садик. Года в четыре.
Мама моя – историк. Она всегда терпеть не могла художественную литературу, потому что это вымысел. А история – это факты. Хотя я считаю, что на самом деле в исторической науке сказок хоть отбавляй. В девяносто восьмом я пошёл в школу. Семь лет мне должно было исполниться лишь в конце учебного года, но это было не важно. Раньше начнёшь, раньше закончишь, будешь работать – так это было аргументировано.
Мать устроилась в педучилище. Тогда как раз был кризис девяносто восьмого, ты помнишь. Это было первое серьёзное потрясение после развала Советского Союза. Из него страна выходила с трудом. Во всяком случае, моя семья – точно. Мама брала какие-то дополнительные занятия, факультативы, кружки.
Однажды я забыл ключи от дома, и мне угрожала перспектива просидеть на улице часов до восьми. Я сел на лавочку у подъезда. Тогда здесь была лавочка. Позже на улицу вышел дед, наш сосед сверху. Он спросил меня, что я здесь делаю, и, получив ответ, сказал, что на улице холодно и пригласил меня к себе. Напоил меня чаем с бутербродами и помог сделать уроки.
Мама пришла в половине девятого. Со старичком этим она была знакома давно, ещё будучи студенткой. Она не знала, как отблагодарить его и как наказать меня за забывчивость. Дедушка сказал, что я славный, воспитанный мальчик, и я могу приходить к нему в любое время. Мама не возражала.
Вскоре так и пошло: я приходил, разогревал обед, ел, брал свои тетради и отправлялся наверх. А то, бывало, и обедал у дедушки. Иногда я сидел дома дольше обычного и тогда я уже слышал характерный стук по батарее – три раза. Это значит, что дедушка просит подняться. Иногда мне давались мелкие поручения – купить хлеба, вынести мусор, достать лекарство с верхней полки кухонного шкафчика.
Мама, наверное, считала, что общение с мужчиной пойдёт мне на пользу. Действительно, он заменил мне и отца, и дедушку и даже бабушку. А старику не хватало внука. У него вообще семьи не было. По дому даже поползли слухи, что он – наш дальний родственник. Мама только поддерживала их.
Она всё время проводила со «своими девочками». Постепенно меня начало уже тошнить от этих девочек. То она старалась развить у них историческое мышление, то делала вместе с ними панораму какой-то битвы из папье-маше, то занималась воспитательной работой. Девочек в шестнадцать-семнадцать лет надо направить, подсказать, чтобы не наделали глупостей. Они доверяли ей то, чем не могли поделиться с мамами.
А я очень хотел поделиться со своей мамой. Когда нашёл пачку писем и прочитал их. В третьем классе я уже хорошо умел читать.