Страница 7 из 65
– Нет! – воскликнул Даниил Юрьевич и, как ошпаренный, отскочил от вступившей в игру преподавательницы.
– Да! – притянув его обратно, опровергла мужской ответ и с предельной серьезностью обратилась к студентам, – У нас с Даниилом Юрьевичем вне работы тошнотворно гладкие отношения, поэтому в стенах университета мы изыскиваем любые способы, чтобы добавить перчинки!
– И вы поженитесь? – продолжала настырная студентка.
– Нет!
– Да! Просто Даниил Юрьевич еще не раскусил всю прелесть регулярного борща и регулярного секса.
Оценившие шутку студенты громко смеялись, мужчина схватил Липу за руку и потащил в коридор для воспитательной беседы, а любопытная блондинка протянула им вслед:
– Вот это любовь… Мне бы так.
В изоляции от посторонних глаз мужчина выжидающе вглядывался в лицо девушки и готовился выслушивать объяснения подобных вольностей, но она в лучших традициях партизанских историй хранила молчание. Хотя нет, даже самые стойкие партизаны иногда готовы расщедриться на пренебрежительное «Я не скажу, где наши танки», а эта дамочка лишь изучала близко стоявшего Даниила своими оленьими глазами. Мужчина даже растерялся от открывшейся ему красоты – щечек с ямочками, пухлых розовых губ и огромных разноцветных глаз.
– Если бы не ваш гадостный характер, я бы с удовольствием написал ваш портрет, – сказал Даниил совсем не то, что ожидал. Язык сработал быстрее мозга. Но ведь есть надежда, что она услышит только о характере? Девушки вообще избирательно воспринимают информацию и на основании этой черты умело обижаются. Но Олимпиада была бы не Олимпиадой, если бы язвительно не ответила:
– А чего только портрет? Ниже плеч я вас не возбуждаю?
Присутствие в одном предложении слов «ниже плеч» и «возбуждаю», приправленное реальным визуальным образом Олимпиады с весьма соблазнительным «ниже плеч», вызвало пятнистое покраснение щек и расширившиеся зрачки на красивом мужском лице. Такой реакции она и добивалась. Могла бы сказать «привлекаю», вместо «возбуждаю», но именно невнятный сексуальный подтекст пробуждает физиологию и, вслед за ней, смущение. Плюс еще одна добытая эмоция в копилке.
– Вы невыносимы, – скорее устало, чем яростно. – Даже будь я средневековым монахом и противником насилия, я бы ратовал за то, чтобы вас сожгли на костре. Все девушки с разноцветными глазами считались ведьмами. А вы мало того, что ведьма, так еще и подрываете общественные устои.
– А у меня не врожденная гетерохромия, а приобретенная. В детском саду подралась с мальчиком за ведерко в песочнице. Я в него бросила пластмассовую лопатку, а он меня ударил в глаз. С тех пор мой правый глаз остался светло-карим, а левый приобрел серо-голубой цвет. Так что с куклами вуду я работать не умею и с помощью бубна дождь вызвать не смогу.
– Единственное, что достойно в вас внимания, оказалось результатом детской глупости! И почему я все еще трачу на вас время?
– Потому что прежде чем вступить в брак, надо узнать будущего супруга! Вы же не станете разочаровывать студентов? Они там, наверное, уже свадебный подарок нам выбирают.
– Ужас! В последний раз я распылялся на пустые разговоры… никогда!
– Да, вы, пожалуй, правы. У меня сейчас тоже не найдется лишней минутки для душевных бесед. Надо с молодежью репетировать выступления к конференции, – и победно развернулась, ударив кончиком волос в высоком хвосте по мужскому лицу.
Липа знала, что Даниил посетит конференцию. Ему было откровенно плевать на нудных профессоров и натужных студентов, но он уловил в себе странный интерес к молодой преподавательнице. Она на регулярной основе начала выводить его из себя, что разрушало выстроенную им модель эмоционального реагирования. Он ее почти ненавидел и почти боготворил за столь нужную его закостенелой натуре непредсказуемость, стихийность, подвижность.
Олимпиада Ильинична, уверенная в том, что ожидаемый ею зритель появится, за несколько дней по обрывкам знаний и прочитанных в научных журналах статей слепила доклад на тему исторического развития философских взглядов на вопрос свободы выбора. Она построила свое выступление по схеме изложения той или иной концепции и ее применимости к конкретной ситуации – выберет ли современный студент узко специализированный учебный предмет или общеобязательный? Ее искристый зритель понял, в чей огород был этот изящный камушек.
На кофе-брейке он выдернул Олимпиаду из лап Драгана и потащил за собой в укромный уголок между лестницами. Корпус, в котором обитали университетские философы, психологи, культурологи и иже с ними был построен в предвоенное время, поэтому отличался системой заковыристых катакомб.
– Прекрасный доклад, Олимпиада Ильинична! – ехидно оценил он ее старания. – Особенно та теория Сартра о свободе как ничтожении. Как сейчас представляю – наши юные дизайнеры фактически уничтожили себя как специалисты, выбрав в качестве приоритетного не профильный, а обязательный курс.