Страница 39 из 65
Встрепенуться заставили университетские будни.
На очередном заседании кафедры кто-то из коллег поставил вопрос об отчислении студентки-третьекурсницы. Олимпиада Ильинична возмутилась:
– Мария Колесова – очень талантливая девушка. Умная и старательная. Я не понимаю, чем она заслужила вашу немилось.
– Она не сдала зачет по концепциям современного естествознания.
– Она систематически пропускает занятия.
– А когда появляется на семинарах, то почти всегда не готова.
Преподаватели бросали реплики, словно теннисный мячик.
– Естественно, – прервала обвинения Липа. – У Марии около трех месяцев назад на мотоцикле разбился старший брат. Она еще не оправилась. Поэтому университет у нее выпал из приоритетных целей.
– А вы откуда знаете?
– Она одаренная и старательная. Малейшее нарушение привычного образа действий – повод разузнать причины ее расклеенности. Я спросила. Она рассказала.
В повисшей тишине обычно тихие настенные часы звучали звонким барабаном.
– Что ж… – взял слово декан факультета. – Это, безусловно, трагичное событие. Но мы придерживаемся формальных правил. Если студентка Колесова в данном состоянии не способна следовать учебной программе, то, вероятно, ей стоит взять академический отпуск.
– Я обсуждала это с ней. Она сказала, что учеба помогает ей не скатиться в депрессию. Коллеги, среди нас столько психологов, неужели вы не понимаете, что девочку в такой период нельзя лишать университета, общества, активной деятельности?
– Олимпиада Ильинична, мы же не бесчувственные сухари и соболезнуем ее горю, но что нам делать с отчетностью? Сколько мы должны ждать ее возвращения во вменяемое состояние?
– Да вы послушайте себя! – взвилась Липа. – Причем здесь отчетность? У нашей студентки погиб родной человек, а вы о бумажках беспокоитесь?
– Олимпиада Ильинична, мы не желаем ей зла. Вы слишком категоричны, наверное, в силу молодости…
– Молодости? – перебила она. – Вы меня вечно собираетесь попрекать возрастом? Вас так тревожит, что я единственная в коллективе, кто не застал еще живого Брежнева? У вас проявленное уважение обратно пропорционально количеству прожитых лет? Вы поэтому считаете студентов глупыми и бесталанными?
– Большинство студентов себя по-другому не проявляет…
– А вы им этот шанс предоставили? Проявить себя? Да вы только приглядитесь! Они же потрясающие, какими многие мечтают быть! Смелые, амбициозные, деятельные.
– Довольно, – грубо прервал декан. – Наш разговор зашел не в ту степь. Если студентка Колесова не сдаст все долги до конца месяца, то мы будем вынуждены ее отчислить. Либо она сама может написать заявление об академическом отпуске. И раз уж вы, Олимпиада Ильинична, так с ней близились, то, будьте добры, донесите до нее эту информацию.
Молодая преподавательница резко вскочила и покинула кабинет. Звук ее каблуков дополнился окликом Даниила:
– Липа, подожди!
Он не был знаком со студенткой, вызвавшей кафедральные споры, но остро переживал несправедливые нападки на Олимпиаду. Он горел желанием вмешаться, но Липа безмолвно останавливала одним только взглядом.
– Куда ты сейчас?
– К расписанию. Посмотрю, какая пара у Маши.
Даниил стал непрошеным свидетелем того, как Липа деликатно обрисовала ситуацию на кафедре, необходимость Маши «бежать из этого серпентария», чтобы впоследствии получить высшее образование в более приличном и порядочном месте. Олимпиада протянула студентке визитку с напутствием:
– Это телефон моего приятеля. Он работает в фотостудии и рыдает без адекватного администратора. Тебе просто необходима работа. Позвони. Там шикарные ребята, как раз то, что тебе сейчас нужно.
После долгого девичьего разговора, в ходе которого Липа держала Марию за руку, а Данил, примостившись за коллегой, положил ладонь между ее лопаток, после невырвавшихся слез и тягостных откровений, преподаватели отправились подальше от университетского корпуса.
– Дань, я сегодня с подругой договаривалась встретиться. Ты меня не отвезешь?
– Конечно, поехали. Во сколько тебя забрать?
– Я позвоню.
Квартира Авроры благоухала свежей выпечкой и гуашью. Маленькая Анечка – Аврорина дочь – рисовала в альбоме цветочные букеты. Забив на подругу и ее желание пообщаться, Липа бросилась на подмогу блондинистой девочке и дополняла яркие бутоны зелеными листьями и стебельками. Измазанная, но значительно более умиротворенная, Липа все же сподобилась на веселую дружескую беседу. Но в определенный момент не смогла сдержать раздражения и поведала о событиях прошедшего дня, припоминая прошлые обиды и недопонимания.