Страница 29 из 65
Гриша ожидал, что под словом «дом» Олимпиада подразумевала не квартиру Данила, однако по ее просьбе они отправились именно туда. Ему не понять, что она нуждалась в любви бесконечно преданного существа – Дона. Потрепав пса за ухом, она вывела его гулять, несмотря на долгожданный снег и проснувшийся за полчаса от летней спячки мороз. Когда животное вдоволь нарезвилось, Липа отвела его в квартиру, отмыла лапы, наполнила миски для еды и все-таки двинулась на выход.
Данил за это время не позвонил ни разу.
– Гриша, я живу отсюда неподалеку. Если ты…
– Поехали, – перебил мужчина, потребовав адрес.
Растянувшиеся минуты дороги Диана не умолкала, отвлекая Олимпиаду от мыслей и накаленного супруга. Она вещала о прошедших операциях, поскольку думала, что горе способно заглушить более острое горе. Но, памятуя о нахождении поблизости Гриши, сглаживала углы шутками и ироничной интонацией:
– И вот просыпаюсь я после наркоза, – завершала очередную историю Диана, – а врач спрашивает: «Вы помните, кто вы? Как ваше имя?» Я еще толком не пришла в себя, поэтому мычала в ответ что-то невнятное: «Имя? Какое имя?». Он продолжает: «Ваше имя. Ну, то, которое в паспорте записано. У вас ведь есть паспорт?» А я не понимаю, то ли я очнулась, то ли умерла. Лежу, вокруг нечеткие картинки, люди в светлом. Лежу и думаю: «А что, в рай пропуск тоже по паспортам?»
Липа ожидала тихого одиночества, чтобы выплеснуть скопившееся напряжение и непонимание, но супруги бесцеремонно последовали за ней в квартиру, чем только усугубили серьезность ситуации. Теперь Олимпиада точно не могла спастись оправданиями Данила. В нем сокрыто что-то, о чем она еще не знает. И, судя по всему, благодаря Грише и Диане эта тайна обнажится. Липа, ратовавшая прежде за ценность любого нового знания, едва ли не впервые почувствовала, что она боится узнать.
– Послушай, все не так однозначно, как может показаться на первый взгляд, – осторожно начал Гриша.
Он говорил долго, сбивчиво, прерываясь, чтобы перевести дыхание. Диана сидела справа от Олимпиады и держала ту за локоть, словно страшилась, что ошарашенная девушка может упасть.
Липа боялась узнать, но узнала, что история, тянущая за собой неприятные последствия, началась незадолго до встречи Данила с Гришей на гражданке. У Данила на тот момент имелась рыжеволосая зазноба, которую он подцепил вскоре после дембеля. Между ними не было большой любви, только приятное совместное времяпрепровождение. Примерно на четвертый месяц их отношений Данил вместе с приятелями отправился на подработку в соседний город. То ли стройка, то ли ремонт в доме заказчика затянулся, а звонить оттуда получалось редко. О том, чтобы приехать в родной город, нельзя было и мечтать. По возвращении зазноба Данила созналась в измене. Мол, потерялся где-то, ни звонков, ни приветов. Она якобы потеряла смысл ждать его. Расстались. Данил принял новость довольно легко, если не учитывать слегка покореженного самолюбия. И вроде все вернулось на круги своя: шабашки, поиски постоянного жилья, поиски чуть менее постоянных девушек.
Когда Данил все же обзавелся первой съемной квартирой, он пригласил на новоселье Гришу, Руслана, а также родителей последнего, поскольку успел с ними сродниться. Помимо арендованной однушки молодой мужчина продемонстрировал гостям картины, эскизы и фотографии за последние несколько лет. Анна Ивановна восторженно нахваливала талант Данила, а, обратившись к фотографиям, ткнула в одну из них пальцев:
– Данечка, а откуда ты знаком с этой девушкой?
С фотографии улыбалась рыжеволосая бывшая.
– Вы, что ли, ее знаете?
– Виделись как-то. Она приходила ко мне на прием.
Анна Ивановна трудилась гинекологом в женской консультации, поэтому слова женщины заставили Данила встрепенуться.
– На прием? По какому вопросу?
– Хотела сделать аборт.
– Мам, – вклинился Руслан, – через тебя каждый день столько пациенток проходит. Как ты можешь помнить?
– Эту я запомнила. Не много девушек я видела, которые так отчаянно требовали прервать беременность. Вопила на всю больницу. Живот себе царапала.
– Когда это было? – с трудом отодрав сухой язык от нёба, спросил Данил.
– Ух, ты скажешь, Данечка! Не вчера, и не на прошлой неделе, так что надо напрячь память. Так… А, вспомнила! Тогда Руслан после какой-то пьянки руку сломал.
– Мам! Ничего я не ломал! Немного палец вывихнул. Зато больше не стану пиво открывать одними руками…
– Да тебя, дурень, жизнь не учит, а только лупит по пустой голове! Получается примерно через полгода после вашего дембеля приходила эта девочка, – вновь обратилась к Данилу Анна Ивановна. – А вы с ней знакомы?
Какое-то мерзкое чувство выпустило когти внутри мужчины. Если подсчитать… Но ведь она не могла? Или могла?
Воскресив в памяти мельчайшие подробности, связанные с бывшей зазнобой, мужчина пришел к институту, где она должна была учиться. Пришлось выискивать ее глазами у входа в учебное заведение, поскольку даже ее фамилия осталась где-то в недоступных глубинах сознания. Если эта информация там вообще была. Спрашивать у Анны Ивановны Данил постеснялся.