Страница 17 из 65
Диана внешне напоминала Аврору – такая же худенькая и высокая. Но если худоба Липиной подруги – лишь одна из особенностей природной конституции, то для Дианы – это результат борьбы с онкологией. Настолько стильных и роскошных женщин, как Диана, Липа не встречала ранее. И это при пока еще блеклой коже и немного впалых глазах. Она боролась с желанием попросить старые фотографии, где та еще здорова. Но, во-первых, Липа не настолько тесно знакома с друзьями Даниила, чтобы позволить себе вторжение в личное пространство, а, во-вторых, она боялась потерять последние крохи веры в мировую справедливость. Если девушка после выматывающих курсов химиотерапии осталась потрясающе красивой, то какой она была раньше? Почему нечто прекрасное обязательно подвергается нападкам со стороны всемогущего рока? Олимпиада внутренне протестовала: «Красота не грех и не порок, требующий наказания!»
Липа лишь краем глаза заметила фотографию в металлической рамке, где Диана предстала в пудровом длинном платье и чалме, украшенной белыми жемчужинами. По тому, как она крепко прижималась к Грише, Липа поняла, что наткнулась на свадебный снимок. Судя по специфическому для девушки-славянки головному убору, их свадьба состоялась уже в период болезни Дианы.
Олимпиада, чуть более зажатая, чем в своей природной среде, смогла раскрепоститься, когда сумела вызвать смех. Поводом послужила опять-таки Диана. Девушка за столом завистливо подглядывала на Липу, точнее на ее пышную грудь. Заметив, куда смотрит притихшая девушка, Олимпиада выдала:
– Если ты сейчас скажешь, что завидуешь, то, честное слово, я тебя искусаю!
Под общий смех она продолжила:
– Серьезно! Если бы ты только знала, какая это приторно-сладкая мечта – выйти из дома без лифчика…
Хохот только усилился, а Липа поняла, что ее приняли окончательно.
Весь тот день, что провела Липа в доме Анны Ивановны и ее очаровательно усатого мужа, словно выдернули из прямолинейного течения времени и выбросили в другой век. Сам дом именинницы казался иллюстрацией к детским книжкам или фильмам Александра Роу – те же тяжелые двери и расписные ставни на окнах. На протяжении празднования ни у кого не зазвонил телефон. Сначала Липа подумала, что в пригороде нет связи, но, взглянув на шкалу обнаружения сети на экране мобильника, убедилась в обратном. Это лишь подтвердило догадки круглолицей гостьи – они попали во временную воронку, поэтому не принимали звонков из будущего. Анна Ивановна не имела ничего против современных технологий и даже была зарегистрирована в социальной сети, но к приезду долгожданных друзей сына настраивалась на традиционный деревенский лад. Они ели запеченную на костре картошку, а потом рисовали измазанными копотью руками усы и татуировки, а также пели песни под гитару Данила. Олимпиада даже обнаружила в недрах памяти несколько похабных частушек.
Но не попадание в сказочный фильм, не знакомство с реальными персонажами книги представителя немецкого «потерянного поколения» потрясли Олимпиаду больше всего. Ее обескуражила не наигранная нежность Даниила, которой он одаривал девушку весь день. В мировом масштабе это событие останется незамеченным, но для Липы оно стало определяющим. Данил беспрестанно улыбался и изредка позволял себе громко хохотать, чем вызывал недоуменные взгляды друзей на него и благодарные на Липу.
Позже Диана признавалась:
– Парни познакомились еще в армии, а вскоре в жизни Гриши нарисовалась я. Так что с Данилом я не первый день знакома. Изредка он улыбался одними губами, но его смех я впервые услышала только сегодня. Я нахожу лишь одно объяснение – это ты так влияешь на него. Спасибо, Липа. Ты еще, наверное, сама не знаешь, что сделала.
Олимпиада сперва растерялась от признания Дианы, но отбросила любые страхи и сомнения, когда увидела Данила с гитарой. Он плавно перебирал струны и заглушал мягкой мелодией перекрикивания друзей. Улыбнувшись собственным мыслям, Липа перехватила прямой взгляд мужчины, который играл только для нее. Они не разрывали зрительный контакт, пока хмельной Руслан бесцеремонно не толкнул Данила в плечо с требованием:
– Что за тухляк? Давай уже что-то подинамичней!
Олимпиада скрылась в цветущем саду, сохраняя в памяти посвященные ей ноты.
В минуты отдыха от шумной компании на открытой веранде Липа услышала звук тихих, слегка шаркающих шагов, и по этой неторопливости, а также сладкому запаху пирогов и тушеного мяса поняла – Анна Ивановна. Женщина подошла к гостье, одарила ту однобокой улыбкой, но разговор начинать не спешила. Сколько они так простояли – доподлинно неизвестно, но когда теплый воздух разбавили колючие порывы ветра, именинница направилась обратно в дом. Лишь на мгновение она остановилась перед Олимпиадой, взяла ту за руку и почти с мольбой попросила:
– Ты береги его. У него и так душа изранена.
Липа не верила в существование души, но впечатлилась метафорой и ее честностью.
От нее не требовали многого в границах праздничного дня, что мгновенно усыпило женские тревоги, но просили о многом вообще. Слишком размытые рамки имели слова и просьбы Дианы и Анны Ивановны. Какой смысл они вкладывают в произнесенные фразы? На какой временной промежуток их распространять? Позволит ли Данил воспринять их всерьез? И нужно ли ему, чтобы Олимпиада относилась к словам серьезно?