Страница 30 из 133
- Наверно это приятно, когда дела идут хорошо, - подключилась сидящая через проход Сашка, уколов знакомой иголочкой зависти с надписью «А нам такое не суждено».
Я невольно усмехнулась:
- Ну, началось все как раз с обратного. Сидела я как-то, жалея себя несчастную. И все у меня не очень-то хорошо, и что вряд ли найдется кто-то, у кого ситуация еще хуже, - ожидаемые ехидные смешки-хмыканья со всех сторон слегка разрядили общий агрессивно серьезный настрой, - буду считать, что всем знакома ситуация, когда себя несчастную пожалеть хочется. Вот и я, увы, не исключение. Однако главное не впасть в хандру, а суметь из нее выползти. Вот и начала себя уговаривать: мне повезло - есть крыша над головой; мне повезло - есть кусок хлеба. И так далее. И получилась, что жизнь не так уж плоха. За нее благодарить надо. Вот только благодарить кого? И вспомнилась книжка...
- А детдом тут причем? - попыталась связать концы с концами Ольга, и до меня донеслось ощущение, что ей почему-то очень важен ответ.
- Почти ни при чем. Просто изливать благодарность в молитве неведомой сущности, по-моему, глупо. Я бы сказала, надо молиться делами... ну знаете, как цепочка писем счастья. Глупо звучит, конечно, но с другой стороны, почему нет. Мне самой такая жертва практически ничего не стоит, только сравнительно небольшой кусочек личного времени. Так почему не потратить его на радость для других?
- Ха, - влез единоборец, - так приходи к нам на соревнование и ты гарантированно принесешь радость другим. Мне, например. Или...
- Жень, заткнулся бы ты, а? - прервала его Сашка, - гарантированно радость другим доставишь.
Под раздавшимися смешками, мачо, буркнув невнятное о своей паре, слинял из аудитории. Народ на периферии как-то ожил, завозился, создавая фоновой шум. Но для сидящих рядом я осталась в центре внимания.
- Твои разговоры звучат, как цитаты из «Незнайки», - Ольга пристально смотрела мне в глаза, - буду поступать хорошо, и тогда мне за это что-то обломится.
- А для меня звучало как письмо дед Морозу, - призналась я, - буду вести себя хорошо, а ты мне конфет и подарков...
Усмехнувшись, Ольга согласно кивнула.
- ... Но на самом деле, это ложный путь рассуждений. Во-первых, потому что хорошее дело все равно останется хорошим, даже если побудительные мотивы не очень. А во-вторых, я же сама осознаю, что это не так, почему же меня должно волновать, кто о чем и почему подумает?
Сашка вздохнула:
- Вот только за один раз мало что сделать можно.
- Можно как минимум узнать, что нужно и что можно сделать, - ответила я, - у меня папа когда-то игрушки отвез в детдом. Одноразово, но может кому-то пригодилось. Вот теперь у меня вызрело решение съездить и узнать.
- Попутчиков берешь? - раздался сверху тяжелый бас.
Вздрогнув, я подняла глаза, уставившись в массивное лицо Малюткина, самого молчаливого однокурсника. По совместительству он удерживал еще несколько «самый-самый»: самый высокий и самый мощный... не толстый, а именно мощный, а еще самый длинноволосый, самый небритый, самый хмурый и так далее. Всезнающая Юлька утверждала, что пару особо нервных девушек в натуральную обмочились, когда поздним вечером, налетев впотьмах на Малюткина, услышали сердито-хриплое «Ну и что мне с вами сделать?» Поэтому не было ничего удивительного, что смысл его вопроса не дошел до меня с первого раза.
- Я спросил, ты хочешь поехать в одиночку или к тебе можно присоединиться? - расшифровал одногруппник в ответ на мое полуиспуганное «Ч-ч-что?»
- Да нет, можно компанией... Может даже лучше компанией.
- Окей, - Малюткин взглянул на входящего преподавателя, - тогда позже договоримся.
В результате сопровождающих набралось десять человек. Да еще Валерик, не один, а с компашкой. Я прикинула и решила связаться заранее с директрисой детдома. Оказалось, наш поход пришелся как нельзя ко времени, поскольку требовалось привести в порядок после растаявшего снега детскую площадку, что мы и сделали шумно весело и хорошо. Так состоялся выход нашего клуба ССЧ за пределы факультета в люди.
С тех пор раз в месяц..., конечно, кроме сессий, я находила какой-нибудь фронт работ, «свистала всех наверх», и наша разношерстная компания «молилась добру, творя безвозмездное добро». Мы сажали деревья в парках, помогали в восстановлении монастыря, убирали мусор на берегу речки, ездили на какие-то местные раскопки... хотя последнее больше из любопытства, и, конечно, не забывали детские дома. Здесь все больше верховодила признавшаяся в своем детдомовском прошлом Ольга. Она, сохранив в памяти далеко не радужные картинки, очень строго следила, чтоб при общении с детьми мы избегали проявлений жалости и ни в коем случае не подавали несбыточных надежд, особенно насчет усыновления. Поэтому наш клуб больше занимался условиями быта. Например, ремонтом, уборкой, или ребята с нашего программистского факультета на базе старых компьютеров создавали классы информатики и обучали работе детей. Юристы тоже пригодились, помогая бесплатно с документами желающим усыновить ребенка... Но самое интересное было, когда мы для воспитанников устраивали Новогоднюю Елку. Из Малюткина вышел такой потрясный Дед Мороз! Он моментально стал звездой не только у детей, но и у девчонок нашего клуба... к большому неудовольствию юристки Снегурочки. Однако ее черед растаять пришел вечером, когда в ответ на весьма зазывные девчачьи предложения, Дед Мороз пробасил, что ему, как порядочному дедушке, за внучкой проследить нужно. Народ пришел в восторг от ответа, и я не унюхала даже ни одного намека на какой-нибудь негатив. Через пару месяцев вездесущая Юлечка, кивая на стильную бородку Малюткина, по большому секрету рассказала, что у него дело, не идет, а просто мчится экспрессом к загсу. Собственно своим «супер нюхом» я давно учуяла изменения, но без объяснений они были как неизвестное экзотическое блюдо. Точнее, даже несколько блюд, поскольку подобные ароматы разной концентрации уже стали завязываться вокруг некоторых сложившихся пар.