Страница 28 из 133
Поднявшийся на ноги Костик, опасливо оглядываясь, шустренько, полу бегом, двигался к выходу из нашего двора.
***
- Послушай-ка, отчим... - начала я, когда мы уже вошли в подъезд.
- «Па» мне понравилось больше, - проворчал негромко Вик.
- Будет тебе и «па» и «ма» и «батя», но только потом, после того как ты мне кое-что пообещаешь.
- Типа мужик сказал, мужик сделал?
- Типа. Ну так как?
- Лен, ну что ты цепляешься? - попыталась вступиться мама
- Ма, дай поговорить. Ну так как, сделаешь?
- Говори уж...
- Я хочу, чтоб ты никогда не руководствовался нелепым мужским комплексом - страхом показаться слабым. Мы уверенны в твоей мужественности. Нам не нужны доказательства.
- Но сейчас...
- Я не говорю про сейчас. Речь идет о после сейчас. Ведь тебе нужно отдохнуть? - Вик смутился, - а кое-кто собирался гордо показывать, что ничего не требуется.
- Викусь, тебе плохо? - тут же включилась мама, и меня чуть не сбил с ног мощный поток любви, заботы, нежности, беспокойства и ревности. Последние было явно моим и не таким сильным. Конечно, ощущать себя просто ответственностью неприятно, но рана зарубцевалась, оставив лишь неприятно ноющие боли, которые, впрочем, можно перетерпеть.
- Ма, подожди, - остановила я ее, - он отдохнет и восстановится. Вопрос в том, чтоб он, отбросив ложную мужскую гордость, признал необходимость отдохнуть.
- Хорошо, - смутившийся Вик, глубоко вздохнул, - я отдохну.
- Речь идет не только о сегодня, - продолжала додавливать я, - и если ты не отбросишь боязнь проявить в чем-то слабость, позаботившись о себе, то подведешь тех, кто рядом.
Вик стрельнул глазами в сторону матери, потом посмотрел задумчиво на меня.
Слегка кивнув, я постаралась подтолкнуть его мысли в нужном мне направлении, и, выждав пару мгновений, спросила:
- Ну так как, отец, договоримся?
- Договоримся, дочь, - ответил он, прижимая покрепче мою мать к себе.
***
Наше возвращение домой, стараниями мамы приобрело некую взбалмошную суетливость. Уж очень ей хотелось и Вика уложить отдохнуть, и погордиться им перед нами. Переживаниями за дочь она тоже делилась, причем так, что растревожено возмущенный дед почти побежал с ремнем, за «этим... самым». Удержал его от агрессивных действий приход Валерки, да не одного, а в компании с моим биологическим отцом. Они с ходу поведали о том, как крупно не повезло Костику. Оказалось, что, «распрощавшись» с нами, незадачливый ухажер сразу натолкнулся на Валерика. Тот, по его словам, мгновенно поняв, что произошло, без долгих разговоров засветил незадачливому кавалеру в неподбитый глаз. Отлетевший в сторону, Костик, в качестве ответных действий решил просто удрать от очередного психа. Причем на запредельных скоростях. В результате Валерик, несмотря на все тренировки и пробежки, стал очень быстро отставать. Однако тут, словно идущий на подмогу паладину, навстречу удирающему недокавалеру вышел мой папаша, которого крик «Этот Ленку... Вот!» мгновенно привел в не самое мирное расположение духа.
Надо отметить, что сам по себе отец никогда не отличался ни физической силой, ни устрашающей внешностью, но вот глотку имел просто лужённую. Я маленькой, часто всем говорила, что мой папа-лев, так как от его рыка все бродячие собаки удирали, поджав хвост ну очень быстро. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Костика буквально смело звуковой волной праведно возмущённого родителя. Убегал ухажер с воем и мокрыми штанами. И мне было его ничуть не жалко.
Больше о нем я ничего не слышала. Почти не слышала, так как спустя пару месяцев после начала занятий в универе, одна из одногруппниц поинтересовалась, к какой народности я принадлежу, что у нас так сильно следят за девушками до свадьбы. Слово за слово и мне поведали душещипательную историю о парнишке, который, проводив понравившуюся девчонку до дома, не удержавшись, легонько «чмокнул» ее в щечку на прощание. Рассказ о внезапно налетевшей толпе родственников, рвущихся отомстить за невинную шалость, мог легко посоперничать с крутыми американскими боевиками.
- Так это что все неправда? - с круглыми от удивления глазами в конце повествования спросила Юлька.
- Ну почему же, - сдерживая сильное желание рассмеяться, ответила я, - здесь на удивление много правды. Однако и пропущенных деталей тоже немеряно. К примеру, он не в первый раз меня провожал, поэтому стал не с поцелуйчиками приставать, а руки распускать, да еще против моей воли. Вот моему бывшему, следящему за нами, это и не понравилось. А так как парень он крутой, на разных единоборствах слегка двинутый, то отмесил ухажера за здорово живешь. На родственников же этот горе-кавалер потом совершенно случайно налетел, и если б не стал орать, что, мол, от меня не убудет, то они бы его и не тронули.
Кажется, я воочию увидела как у новоявленной «подружки» в голове закрутились колесики печатного пресса и... новая история ушла в тираж, удерживая от меня на расстоянии любителей покрутить шуры-муры.
Не могу сказать, что они мне раньше сильно докучали, но, как правило, раз в неделю находился человече, желающий ознакомить нелюдимую первокурсницу в мешковатой одежде с настоящей студенческой жизнью и с собой в частности. После ознакомления Юльки с «подробностями» приключения, число предложений погулять-познакомиться заметно сократилось. Хотя может ко мне уже просто привыкли.
Сама же студенческая жизнь поначалу не шибко отличалась от школьной. Точнее, перемены-то были, но вот расписание и ритм жизни оставались практически неизменёнными... вплоть до первой сессии.