Страница 39 из 118
Томаско и Джафа пробирались в логово, только что вдоволь напившись холодной воды. Дорога к колодцу была четко отмеряна шагами, а значит до логова еще два коротких коридора направо и три длинных налево. Вдруг они услышали истошный крик. Кто-то отчаянно звал на помощь. Томаско рванулся было в ту сторону, но Джафа схватил его за руку.
– Куда ты собрался? – яростно зашипел он. – Тебе что, жить надоело? Одичавшие снова сцепились за кусок хлеба, а ты хочешь рвануть в гущу драки? Все мои уроки об осторожности вылетели у тебя из головы?
– Черт возьми, Джафа, кто-то зовет на помощь. Одичавшие себя так не ведут. Они вообще не знают такого слова.
– Значит, они поймали несчастного смертника. Мы-то тут причем? Не хочу их порадовать своей смертью, – продолжал упорствовать Джафа. – Я выжил только потому, что всегда осторожен и не суюсь в такие дела.
– Я помню это правило, но у нас есть оружие. Мы должны узнать, что там творится. Кто-то молит о помощи, друг, – гнул свое Томаско. – Я не хочу, чтобы наша осторожность в конце концов лишила нас человечности и превратила в подобие одичавших.
Сравнение с дикарями подействовало на поэта.
– О, боги Суры, придайте твердости нашим рукам, и да свершится ваша воля! – обреченно прошептал Джафа, и друзья поспешили на зов.
– Так и есть – двое одичавших поймали новенького, – прошептал Джафа, когда они подошли к тому месту. – Сделаем так: я отвлеку их, а ты уведешь бедолагу. Действуй осторожно и не попади под лом.
Тут послышался удар и ворчание. Новичок снова завопил, на этот раз от боли. Дольше медлить было нельзя, и друзья молча ринулись за угол. Томаско услышал работу железного лома Джафы и разъяренные вопли безумцев. Понять, где находился новичок, не составило труда. Тяжелое дыхание несчастного выдавало его с головой. Торопливо, но тихо ступая по земле, он подбежал к сидящему у стены мужчине, схватил его за запястье и быстро прошептал прямо в ухо:
– Закрой рот и не шуми. Мы тебя вытащим. Вставай.
Испуганный человек поднялся на ноги и позволил Томаско увести себя подальше от ужаса во тьме. Внезапно на них налетел вопящий дикарь. Он был ранен – Томаско почувствовал исходящий от него запах крови. Он со всей силы стукнул одичавшего палкой и юркнул за угол, таща за собой отстающего новичка. Оказалось, незнакомец сильно хромал.
Через минуту рев прекратился. Был слышен лишь скулеж дикаря, которого огрел Томаско. Затем послышался удар и хруст ломающихся костей, и в лабиринте снова воцарилась привычная тишина. Из-за угла еле уловимым шелестом появился Джафа. Без сомнений, это был он – Томаско хорошо знал запах друга.
– Моя нога… – вдруг заголосил новенький, но Томаско резко закрыл его рот ладонью.
– Тихо ты! Джафа, мы зря старались. Этот дурачок желает повторить знакомство с теми тварями. Голосит, как полоумный.
– Что с ногой? – спросил Джафа, не обращая внимание на сарказм друга.
– Вывихнул, когда меня сбросили в подвал, – шепнул тот.
– Идти сможешь?
– Попробую.
– Тогда пошли. Только тихо. Здесь еще много таких, как эти.
Спустя некоторое время троица сидела в логове Джафы. Хозяин заброшенного погреба вправил вывихнутую лодыжку гостя и сейчас объяснял ему первое правило:
– Здесь можешь говорить спокойно, пока не увидишь маленький лучик света вон в том углу, – Джафа схватил руку новичка и направил его в нужном направлении. – Когда увидишь свет – переходи на шепот. А теперь расскажи нам, кто ты и как сюда попал.
– Сперва я хочу поблагодарить вас, друзья. Вы спасли мне жизнь, и теперь я ваш должник до самой смерти. Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня. Меня зовут Изама. В Тарине тридцать пять лет я был лучшим оружейным мастером и ученым мужем пока не попал сюда.
– Изама, ученый математик? – воскликнул Джафа. – Я тебя помню.
– Помнишь? Тогда скажи, кто ты.
– Я Джафа, поэт и мыслитель. Когда-то мы жили в одном квартале. А моего брюзжащего друга зовут Гай.
– Ты – Джафа? О, боги, я знаю тебя! Все считают тебя давно погибшим, – взволнованно воскликнул Изама. – Двенадцать лет прошло с тех пор, как тебя осудили.
– Двенадцать лет? – До этого дня Джафа не представлял, что вечность может уложиться в такой срок.
– Да. Тот суд наделал много шума. Народ просил о твоем помиловании, но вместо этого безликие «псы» шаледа сожгли твои стихи. Но кое-что все же осталось, и до сих пор люди тайно передают твои труды из рук в руки. Сейчас эти стихи, Джафа, напоминают людям о несправедливости, которая творится в стенах Тарина, об угнетении простого народа.
Джафа был потрясен.
– Что стало с моей семьей?
– Не знаю, прости. Я слышал, они перебрались на окраину города в трущобы, но не берусь утверждать. Люди многое говорят. Где правда, а где ложь – трудно разобрать.