Страница 40 из 118
Гость начал свой рассказ.
– Всю жизнь я, мой отец, дед и прадеды занимались этим ремеслом. Мы создавали острые клинки из самой лучшей стали, мощные осадные орудия и крепкие доспехи. Но главным делом было изобретение нового оружия, загадка которого таилась в старых рукописях неизвестного ученого мудреца. Эти рукописи долгие века хранились в нашей семье, и уже никто не помнит, откуда они взялись. Мои предки безуспешно пытались разгадать спрятанную в них инструкцию огненного оружия. Я также посвятил этому свою жизнь. Было много попыток, я исписал ворох бумаги, но формулы были неточными. Каждый раз я бросал попытки и желал сжечь бесполезные рукописи, но через время снова брался за дело, пока не наступил момент прозрения.
Прознав об этом, шалед выделил мне для опытов большое помещение. Каждый день я работал над новым оружием: перебирал все известные мне вещества, смешивал в тех или иных пропорциях, пока не достиг цели. Мгновенное воспламенение и гром сотряс мою мастерскую, отбросив меня назад. Это произошло как раз в тот момент, когда шалед Кьяма заходил в мастерскую, чтобы узнать о моих успехах. Когда развеялся дым, меня схватили и обвинили в попытке убийства первого лица Тарина.
В дворцовой допросной комнате из меня пытались вытрясти секрет огненного оружия. Я же убеждал их в том, что все вышло случайно, и я не помню, что тогда сделал. Мне вырывали ногти, жгли тело, но я вспоминал строки из стихов Джафы и терпел. Ни за что я бы не отдал в руки тирана секрет громобоя – так я назвал свое изобретение. Мои записи сгорели, когда громыхнуло. Способ получения громобойного порошка теперь хранится только в моей голове. Не правда ли, я хорошо его спрятал? – Изама весело рассмеялся.
Джафа с Томаско были поражены рассказом и удивлены такой беззаботности собеседника. Причин для веселья не было. Его труд теперь похоронен глубоко под землей. Все, над чем работали его предки, оказалось напрасным. Но Изама продолжил:
– Простой народ устал от тирании Кьямы Справедливого. Долгое время они терпели, долгое время копилась их ненависть, и сейчас народ готов к восстанию. Строки из твоих стихов, Джафа, передаются из уст в уста и наполняют сердца людей решимостью. Мой брат Зуфар поднял мятеж и раздал людям оружие, хранившееся в кладовых нашей старой мастерской. Через неделю они планируют атаковать дворец шаледа.
Старые узники не могли поверить в то, что сейчас говорил этот сумасшедший оружейник. Перебивая друг друга, они стали закидывать Изаму вопросами, и тот еле успевал отвечать. Впервые в эти темные мрачные стены пробился луч надежды.
Подходило время кормежки, и Джафе с Томаско пришлось уйти, оставив ненадолго Изаму, но как же трудно было сохранять спокойствие и тишину, пока они шли по коридорам лабиринта.
– Это наш шанс на спасение, ты понимаешь? – шептал Томаско другу.
– А что, если им не удастся прорваться во дворец? – волновался Джафа. – Один безликий пес стоит двадцати мирных жителей. Простой народ не умеет обращаться с оружием. Все что они могут, это резать скотину.
– Значит, они будут убивать их, как скотину. Джафа. У меня есть одна идея. Когда вернемся в логово, расскажу.
У кормушки они успешно подрались с тремя узниками за кусок сала и поспешили вернуться в логово. Изама не смог заставить себя съесть ни куска и жевал один хлеб.
– Что за идея пришла тебе в голову, Гай? – напомнил ему Джафа.
– Мы с тобой не раз говорили о той кладке под потолком, где откололся кусок камня, – стал излагать свою мысль Томаско. – Если откололся камень, значит, кладка просела. Твоим ломом мы расширим отверстие до нужных размеров и выберемся отсюда.
– Вот именно, мы с тобой уже это обсуждали. Ты прекрасно знаешь, если мы станем стучать по стене, они обнаружат щель, засыплют наше жилище камнями и замуруют все по-новой. Ковырять по-тихому не получилось, мы уже пробовали – потолок высокий, не достать. Поэтому мы и отказались от этой затеи.
– Ты прав, Джафа. Но через неделю у нас появится шанс это осуществить. Когда начнется восстание, во всеобщей суматохе никто сверху не обратит внимания на посторонний шум. Все стражники будут заняты мятежниками, не так ли? К тому же нас теперь трое, высоту одолеем без труда.
– Как же мы узнаем, когда начнется восстание? – поинтересовался Изама.
– Каждый раз, когда жрецы храмов звонят в колокола, к нам доносится глухой протяжный звук, – пояснил Джафа. – Полагаю, когда сюда придут тысячи разгневанных людей, мы это обязательно услышим. Но Гай, что если стена не поддастся?
– Тогда мы будем молиться, чтобы мятежники прорвались во дворец и открыли лабиринт. Но таким путем выбраться будет сложнее. Ты можешь себе представить, что будет там твориться? На шум сбегутся одичавшие. Начнется бойня, какой лабиринт еще не видывал.
– Это верно, – сказал Джафа. – Тогда попробуем разбить стену. Боги нам в помощь.
Неделя ползла медленнее улитки. Узники считали дни и не находили себе места. Тысячу раз они обсудили каждый мельчайший шажок их плана. Они выходили из логова лишь за тем, чтобы сходить к кормушке и воде.