Страница 110 из 118
План побега возник неожиданно. Прямо тогда, когда после резни Бри вернулась в комнату и увидела метавшуюся в беспокойстве Марту, которая бросилась навстречу принцессе, но споткнулась о край ковра и растянулась на нем же. В этот момент и родился опасный, рисковый, сумасшедший план. Но Бри ухватилась за него, не желая и лишней минуты находиться под одной крышей со змеей Ранном.
– Вот черт! – тихо выругалась Марта и села прямо на ковре. – Корова неуклюжая. Бри, где ты была? Что-то мне твой вид не нравится.
Бри швырнула на кровать окровавленный нож, села рядом с Мартой и закрыла глаза, облокотившись об изножье кровати. Наложница округлила глаза.
– Ты где его взяла? – Тишина. – Не молчи, принцесса!
Бри разлепила глаза. В невидящем взгляде читалась смертельная усталость, присущая старикам, прожившим долгую безрадостную жизнь.
– Только что я убила человека.
Марта открыла рот и запечатала его ладонью.
– Алефа?
– Если бы. Этот ублюдок заставил меня всадить нож в тиберку, виновную лишь в том, что ее муж поднимал народное восстание и планировал меня спасти. Какая ирония, не находишь?
– Присные девы, поверить не могу, что эта сволочь так поступила.
– Марта, эту тему мы отныне закрываем навсегда. Я знаю, как мы отсюда сбежим.
Она рассказала свой план. Марта ошарашенно переваривала услышанное. План был ужасный и очень рискованный, и, сорвись хоть какая-то его часть, им всем несдобровать. За короткое время им нужно было продумать все до мелочей.
Чуть позже в комнату вошел Уго и повел Бри в императорские покои.
– Что за цирк ты устроила? – накинулся на нее Алеф, как только Бри вошла. – Запомни, впредь я не потерплю такого поведения. Ты сама просила преподать тебе урок. А если что-то сделаешь с ребенком, я тебя уничтожу.
– Алеф, можешь успокоиться. – Бри вложила весь свой скудный актерский талант в то, что сейчас произносила, пытаясь скрыть за нотками раскаяния и печали глубокое презрение и ненависть. – На всем произошедшем лежит полностью моя вина. Я это осознала. – Она опустила голову. – Сама напросилась. Не женское это дело, и я не хочу испытать такое снова.
– Где нож?
– Выбросила его в окно. Пусть твои люди поищут в траве.
Гренуец слегка оттаял.
– Вот и славно, принцесса.
– Кстати, что с Лизой?
Несколько секунд Алеф непонимающе смотрел на Бри, пока до него не дошло.
– А, ты о девчонке. Пока что отправил ее на кухню. Когда подрастет, ей отрежут язык. Ее судьба уже решена.
– М-м, ясно. Я могу идти? Хочу побыть одна. Сегодняшний день дался мне нелегко.
– Ступай. Ты придешь на ужин?
– Да. Надеюсь, ты пригласишь наставника. И, пожалуйста, прикажи слугам принести в мою комнату фруктов. Кажется, твой наследник требует груш.
Алеф едва заметно ухмыльнулся.
– Будут тебе груши.
В этот раз Томаско был готов, и когда ему в ладонь скользнула записка, он уже не волновался столь откровенно, как в первый раз. Когда очутился в комнате и услышал звук запираемого засова с внешней стороны, поманил остальных к себе и развернул записку.
«Будьте готовы перед рассветом. Когда услышите стук в дверь, ответьте двумя длинными и двумя короткими».
Он почувствовал, как на лбу проступила испарина. Штуц с Гирей взволнованно зашептались.
– Что там? – спросила Ванда, вяло доедающая свой ужин, сидя на кровати.
– Сегодня ночью бежим, – тихо ответил Штуц, подойдя к ней.
– Я никуда не пойду, – внезапно заявила она и поднялась на ноги.
– Ты с ума сошла? – зашипел парень. – Что ты несешь?
– Если я уйду, то не смогу отомстить убийце моего брата.
– Ванда, если ты не уйдешь с нами, то тем более не сможешь этого сделать. Не успеешь опомниться, как с тобой будет покончено.
– Не указывай, как мне поступать! – накинулась девушка и дерзко посмотрела на Гирю с Томаско, наблюдающих за перепалкой. – Никто не смеет мне указывать!
Штуц хмыкнул. Ванда ничуть не изменилась. Во всем привыкла быть первой, а слово оставлять последним. Но не в этой ситуации, подумал он и грубо схватил ее за руку.
– Послушай меня, шапница упертая. Ты можешь хоть волосы на себе повыдирать от злости, но здесь не останешься. Ясно тебе?
– Заткни пасть, солдатишка недоделанный, – ощерилась она и выдернула руку.
– Вместо того, чтобы плеваться ядом, лучше пораскинула бы куриными мозгами и трезво посмотрела на ситуацию, – повысил голос Штуц. – А то, смотрю, отлежала ум да разум. Если хочешь остаться, хрен с тобой. Только попомни мои слова в последние секунды своей никчемной жизни, что пройдет немного времени, и все мы вернемся сюда с войском и отомстим гренуйцу и за Терека, и за портмурцев. Без тебя. И когда ты будешь вместе с Тереком взирать на это с той стороны, смотри, не сгори от стыда перед ним, когда поймешь, какой дурой была при жизни!