Страница 105 из 118
– Тогда не стану вас задерживать. Моя стража проводит вас в комнату. Ступайте.
– Вы очень добры, ваше императорское величество, – Томаско поклонился.
– Доброй ночи, наставник.
Только когда Томаско очутился в комнате, он разжал ладонь и увидел свернутый клочок бумаги. Дрожащими руками развернул записку и прочитал:
«В любое время будьте готовы бежать. О деталях сообщу дополнительно».
Томаско посмотрел на товарищей. Штуц с Гирей лежа на койках, приподнялись на локтях.
– Что там у вас, наставник? – спросил Штуц.
– Кажется, у нас намечается побег. Тише! – шикнул он парням, когда они вскочили на ноги и открыли рты, готовясь закидать его вопросами. – Не стоит шуметь, я сам еще ничего не знаю. Вот.
Томаско протянул бумажку Штуцу.
– Хвала предкам, ее высочество оказалась крепким орешком, – сказал Штуц, прочитав послание. – А то после ваших рассказов мы с Гирей начали сомневаться, что она помнит, где ее родина.
– Да, девочка не глупа, хоть и молода, – согласился Томаско и кивнул в дальний угол, где стояла кровать Ванды. – Как она?
– Да как всегда, спит-молчит. Не знаем, что и делать.
– Я не сплю и все слышу, – послышался приглушенный голос. Из-под одеяла показался клубок спутанных русых волос и чуть курносый нос. – Молчу, потому что говорить не о чем. Да и вы не особо жаждете со мной поговорить. Только пялитесь, как обалдуи. От ваших трусоватых взглядов уже весь затылок зудит.
– Ванда… – Штуц отупело смотрел на девушку, которая сейчас сказала больше слов, чем за все время после смерти Терека. – Ты как?
– Ну вот. Все, на что ты способен, это задать самый тупой вопрос на свете. Ты сам как думаешь? Как я? Я потеряла дом, родителей, была свидетелем зверского убийства брата. Да я просто великолепно! Наслаждаюсь жизнью, мать вашу!
Все трое молча слушали поток горечи, и когда она закончила и вновь исчезла под одеялом, Томаско подошел к ее постели и присел на краешек.
– Прости меня, девочка. Предки свидетели, я этого не хотел. – Томаско легонько гладил одеяло, под которым пряталась Ванда. Его глаза покраснели и увлажнились. Морщины словно еще глубже врезались в кожу его лица. – Если бы я мог предугадать, что кто-то из вас пострадает, то не допустил бы этой поездки. Но я, старый глупец, должен был хотя бы предположить. Я прошу прощения за свою ошибку. Не могу найти слов, чтобы описать, насколько глубока и горька моя скорбь. У меня нет и никогда не было детей, но вы заменили мне их. Ванда, боль утраты останется с нами до конца наших дней. Но хоронить себя под ее тяжестью не нужно. Терек не хотел бы этого, я знаю. В Тарине я потерял человека, который был мне дороже всех на свете. И в память о нем я продолжаю жить.
Ванда отбросила одеяло. Черные точки зрачков на бледном лице впились в слезящиеся старческие глаза.
– Я не собираюсь себя хоронить. Я буду жить. Ради мести. Виновный должен понести наказание.
Томаско печально покивал головой.
– У каждого из нас есть право выбора. Если тебе это поможет, не стану переубеждать. Но сам я не пошел бы этим путем, Ванда. Он ведет в никуда.
***
На следующее утро Бри с Мартой собирались на прогулку в саду под присмотром близнецов, когда дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошел Алеф. Сегодня он был одет в черно-красные цвета: черный кожаный длиннополый камзол и красный тюрбан с черным камнем посередине, высокие черные сапоги и красные перчатки до локтей. На поясе висели двое ножен – слева меч, справа охотничий тесак.
– Бримона, дорогая, ты хотела научиться владеть оружием. Сегодня нам представилась отличная возможность начать. Ваша прогулка в саду отменяется. Идем.
Он взял опешившую Бри за руку и повел к выходу. Уго – говорящий на тиберском близнец – двинулся вслед за ними вместе с двумя стражами Алефа.
Бри с Алефом вышли из замка, свернули направо и пошли вдоль его стен к заднему двору.
– Если ты берешь в руки меч или нож, натягиваешь стрелу или взводишь арбалет, значит собираешься пролить кровь, – говорил Алеф. – Сегодня мы узнаем, готова ли ты к этому, или твои желания – не более чем ребяческая блажь.
По коже Бри побежали мурашки от внезапной догадки. На заднем дворе обычно находились загоны для животных. Судя по всему, ей придется резать скотину. Черт!
– Нет никакого смысла учиться махать оружием и метко стрелять, если не применять навык на деле, а тешить лишь собственное любопытство. На подобных занятиях человек учится хладнокровию, силе духа и бесстрашию. Вот фундамент, на котором твердо стоят твои ноги, когда ты держишь в руках оружие. Всё, мы пришли.