Страница 101 из 118
– Что ж, я согласен. Кстати, где Квинт?
– О, этот парень добился своего. Он сейчас восседает в кресле магистра тиберских колдунов и заставляет своего бывшего начальника ему прислуживать. – Колман усмехнулся. Ему понравилась идея Квинта пощадить Велизара и сбить с него спесь.
– Надо бы с ним побеседовать. Насколько велика мощь его Ордена?
– Похоже, старый Карр наделил его недюжинной силой. Я спрашивал его, сможет ли он противостоять тиберской армии. Он в этом даже не сомневается.
Элфрид скосил взгляд в сторону и задумчиво почесал бороду.
– Все это хорошо, князь, но нам с Файенбарром невмоготу оставаться здесь долее, – взял слово Бранд с Бурых Холмов, когда Элфрид изложил их с Колманом план. – Мы тебе помогли, пора поговорить о награде. Воины начинают роптать. Ты обещал им хорошую наживу, но пока она нигде не отсвечивает. Посему предлагаю внести в твой план кое-какие изменения. Мы с Файенбарром пойдем в Остраг и сразимся с тамошним лордом… Блайдом, кажется. Все, что оттуда унесут наши люди, будет платой за помощь. Согласен, князь?
Элфрид обдумал сказанное вождем клана Бурых Холмов.
– Я помню свои обещания и, как вы знаете, всегда их выполняю. Поэтому так и поступим. Я отправлю с вами несколько сотен воинов в помощь и дам штурмовые орудия. Осталось спросить тебя, Тиббот, что ты решил? Ты тоже хочешь вернуться домой?
Тиббот вскинул голову.
– Не–а. Мне по нраву Тибера. В Нагорье остался мой сын, и если я хоть что-то в этой жизни смыслю, он неплохо справляется без меня. А женщин и здесь навалом, не все ли равно, откуда они родом?
– Тогда выбирай, с кем отправишься на задание. Подробности обсудим завтра. Что-то утомила меня эта управленческая суета. Самому бы домой наведаться. Аэрин, поди, заждалась. А ты, Колман, бери в руки книгу законов Тиберы и начинай изучать. Может, что-то нужно изменить, что-то дописать. Читай и думай, такова теперь твоя работа.
***
Белозубый с Раавадом потратили уйму времени на то, чтобы добраться до Бурых Холмов. Им понадобилось вдвое больше дней, чем Белозубому, когда он в одиночку преодолевал это расстояние, направляясь к колхам. Бо́льшую часть пути они топали пешком. Кто и был рад прогулке, так это лошадь, шагающая в основном налегке.
– Все, не могу, – ныл колх, – моя многострадальная лодыжка категриски отказывается идти дальше!
– Не категриски, великий ты ум, а котегрически, – поправил его лигериец. – И хватит ныть, ты битый час талдычишь мне про свою лодыжку. Сидел бы сейчас дома и горя не знал. А коль увязался, то иди молча. Скоро заживет твоя нога. И если поторопимся, спать будем на матрасах, а не на земле.
Раавад хмуро зыркнул на попутчика и какое-то время шел молча.
– Слышь, Белозубый, что за кличка у тебя такая волчья? У тебя имя есть?
– Есть.
– И?
– Что – и?
– Имя какое, недотепа?
– А-а, Рейнен.
– А почему тебя все Белозубым кличут?
– Ну-у, – протянул лигериец, думая, с чего начать. За свои тридцать три года он заработал репутацию молчаливого, необщительного человека; но любопытный Раавад так и сыпал вопросами, и Белозубый уже столько наговорил за время их знакомства, что только диву давался, как его язык до сих пор не распух. – Все мои предки были лигерийцами, а я родился полукровкой. Отец привел из дальнего набега чужестранку, и взял ее в жены. А когда родился я, мать сама дала мне имя. Отец не стал противиться, потому как очень ее любил. На языке ее народа Рейнен означает родина. Чужестранное имя не прижилось, так что еще в детстве меня прозвали Белозубым за белизну зубов на смуглой коже. Цвет кожи тоже достался от матери.
– Твои родители живут там, куда мы направляемся?
– Нет, они давно померли. Мать отравил друг отца. Еще в том набеге на нее положил глаз. Хотел, чтобы она досталась ему, но так не случилось, и он затаил злобу. В то время они дружили, и убийца был вхож в наш дом. После смерти матери отец стал искать виновных и через год узнал о коварстве друга. Тогда он убил его беременную жену, а потом и его самого. А через несколько дней повесился. Не смог прожить без матери.
– Ну и дела! – изумился Раавад. – У нас такого не бывает. Колхи обычно говорят вслух о своих желаниях. И если это кому-то не по нраву, и возникает спор, его решают кулаками. Все просто.
– Тогда вы счастливый народ. И понесло же тебя прочь от беззаботной жизни. Дерьма хлебнуть захотелось? Так я его тебе обещаю, черпать устанешь.
В сумерках они приблизились к границе владений Бранда. Часовые узнали Белозубого, подивились живому колху, ступившему на чужую землю – такого на их веку еще не было – и проводили путников куда следует.