"Они"

"Добро пожаловать в Лас-Вегас!" Листовку в пестрых цветах именно с таким слоганом вручила мне девчушка лет одиннадцати на выходе из аэропорта. Возраст стремления к экономической независимости. Американским детишкам мало карманных денег уже в таком возрасте. Не знаю, плохо это или нет. Хотя глядя на детей, начинающих жить самостоятельно уже в раннем возрасте, я невольно завидовал. Первые свои деньги я заработал в семнадцать. И это нельзя было назвать экономической независимостью. Скорее вынужденный шаг. Как только погиб отец, обязанность кормить семью легла на меня, как на старшего мужчину. Перебиваясь подработками в ресторанах, магазинах и автомастерских , я грезил переездом в большой город. Хотел быть Нью-Йоркским полицейским. Ходить в выглаженной форме и начищенных ботинках и ловить восторженные взгляды прохожих. Эгоистичная мечта мексиканского мальчика с американским сердцем. 

Пшеничные волосы девчушки медленно развивались теплым ветерком. Яркое солнце слепило ее, заставляя закрывать глаза руками. Детское обаяние очаровывало. Я смотрел на нее, не отрывая взгляд. На эту беззаботную улыбку и добрые глаза. Не в силах сдержать себя, я заплакал. Плакал я не из-за девочки. "Jesús, прости меня..."- сказал я вслух, стиснув зубы. "Прости меня, Бобби. Я подвел тебя." Я говорил это, глядя на маленького ребенка, ощущая присутствие своего друга. Я знал, что он где-то рядом и слышит меня. Маленькие глазенки таращились на меня, недоумевая, а улыбка не сходила с розового личика. Выронив сумку из рук я упал на колени. Весь мир исчез. Не было никого вокруг. Только я и она. Я закрыл лицо руками. "Jesús, прости, умоляю!"- вскричал я и зарыдал. Сквозь всхлипывания я продолжал умолять о прощении своего друга. На мои плечи легли маленькие детские ладошки, и я услышал :" Я прощаю тебя" Я смотрел на девочку, а она все продолжала улыбаться, смотря на меня. Ребенок понял, что успокоить плачущего мужчину, она сможет только сказав то, что он хочет услышать. Но для меня это значило больше. 

В Вегасе я не задержался. Арендовав машину, я направился прямиком на выезд из города в сторону Грум-Лейк. На пассажирском сидении лежали распечатанные фотографии, которые перед смертью прислал мне Ломб. Кучи каких- то имен, названия препаратов и каких-то химических соединений. "Марионетки", "Маяки", "этапы экстракции вид № 3". Я не имел и малейшего представления, что это значит. Мне достаточно было увидеть в этих записях имена всех пропавших девочек и Дэвида Мура. Я обманывал себя. На самом деле мне достаточно было того, что Роберт Джозеф Ломб третий был убит Хорном. Плевать, что курок спустил не он. Каин лишь пистолет, а рука- Хорн. Рядом с фотографиями на сидении завибрировал телефон. 

- Да. 

- Карлос, где ты? 

- Еду за Хорном. 

- Не делай этого.- в голосе Картера слышалась тревога. 

- Ты позвонил узнать где я?- сухо спросил я. 

- Нет, я позвонил сказать, что этот Каин умер. В больнице. Точнее по дороге туда. Мы проверили его. Это некто Шон Перри. Ничего серьезного по нему не числится. Так какие-то мелочи вроде штрафов за парковку. Он был каким-то писателем. Я , кажется, даже читал пару его книжек. 

- Поздравляю. 

- Карлос...- Картер тяжело вздохнул и замолчал. Это молчание не тяготило меня, что не скажешь про Ларри, судя по его вздохам. Неожиданно он перешел на шепот.- Карлос, я скажу тебе это один раз, и если у меня кто-либо спросит, говорил ли я тебе то, что сейчас скажу, то я буду отказываться от своих слов... Делай то что должен... И ещё одно, Карлос. Наши парни прочесали территорию вокруг "Уюта". Под снегом они нашли какое-то устройство. Ничего подобного спецы не видели раньше. Побрякушку забрали федералы. У меня есть парочка знакомых в их управлении. Они сказали, что их специалисты разобрались с этой штукой. Это глушилка. Обыкновенная глушилка сотовой связи, в необыкновенном исполнении. Не вини себя. У Роберта не было шансов с тобой связаться. 

- Его звонки проходили. У него были эти шансы. Эта чёртова глушилка не работала в тот момент, когда он был там. Ладно, мне пора. 

Я бросил телефон на его место на пассажирском сидении и закурил. Я гнал мысли о Ломбе прочь. Но в то же время понимал, что это не правильно. В его смерти виноват был только я. И все, что теперь я мог предложить своему другу это пространство в своей голове. 

Воздух в Неваде был горячее, а солнце ярче, чем дома. Никогда не подумал бы, что мексиканец может жаловаться на жару. Я родился в ней и полностью состоял из неё. Но холодные края охладили и меня, моё сердце. Хотя теперь оно пылало как никогда. Я чувствовал как оно прожигает дыру у меня в груди. Как мотор взрывается от хорошего топлива, сердце моё ревело от гнева, заправленное им под завязку. Я крепко сжимал руль и рычаг передач, практически не смотрел в зеркала. Игнорировал других участников дорожного движения. 

Своей семье я ничего не объяснял. Жена знала меня как облупленного. Как только я сказал, что какой-то ублюдок убил Ломба, она все поняла. Я не мог иначе. Оставить все в руках правосудия- это не про меня. Просто жить дальше, раздираемый ежедневно мыслями о том, что я ничего не сделал. Ничего, что могло предотвратить смерть моего друга, и ничего, что бы отомстить за него. Нет, как страж порядка я давно понял одно- Фемида не просто слепа. Она давно мертва.