"Они"

Ветер, легким порывом пронесший очередной выпуск газеты Нью-Йорк таймс через безлюдную улицу маленького городка, с каждой минутой становился холоднее. Его порывы яростно атаковали старенький линкольн, тусклые фары которого наполнили пустынную улицу жизнью. Рождественские украшения поблескивали в синеватом свете, играя серыми красками. Автомобиль проехал городок на малых оборотах, и уже на выезде пришло осознание того, что поселение ощущается пустым, сотканным из депрессивной, одинокой комы. Худыми, уставшими от долгих месяцев работы руками, я крутанул холодный руль, выезжая из маленького городка Джексонвилл на семнадцатое шоссе. Дорога успела измотать еще на подходе к Северной Каролине. Из-за частых ссор с женой, я стал злоупотреблять алкоголем, что негативно сказалось на здоровье. Организм страдал от алкогольной зависимости, к которой пришел постепенно. Бездна, в которую катилась моя личность, убивала изнутри, а бесконечные половые связи высушили мораль, и мужское достоинство. И сейчас, после очередного скандала по телефону, я нехотя ехал домой сквозь туман, который спустился медленной поступью. Его объем напором давил на высушенный от алкоголя мозг, а видимость тленного, безжизненного шоссе постепенно снижалась. Острая боль, давящая на голову, была подавлена надеждой, что после приезда меня ждет теплая постель, бутылка виски и отдых всей семьей в светлый, добрый праздник, который, конечно, я считал не более чем, формальностью, и поводом для того, чтобы выпить. По всей видимости, человек в моем лице умирал постепенно. С каждой милей, которую я преодолевал на протяжении последних десяти лет. С каждым поступающим заказом, от многочисленной армии клиентов фирмы. Менять что-либо уже было поздно, и мы с женой решили, что будем поддерживать иллюзию нормальной жизни хотя бы ради детей. На деле, каждый жил в своем маленьком мире. И сейчас, для того чтобы сохранить призрак благополучия, я ехал в свой родной городок, расположенный в округе Дэйр. Городок Мантео.  

На беспросветную, покрытую одиночеством дорогу резкими наплывами обрушился шквал ледяных ветров. Лесной массив был еще темнее, а концентрация тумана в этом месте достигала апогея. Сквозь кромешную тьму, обволакивающую придорожные деревья, веяло неприятной влагой, которая спустя двадцать минут, вызвала острую боль в суставах. Аномально низкая температура, была воспринята мной не более чем неприятный сюрприз к Рождеству. Я включил печку механически, в надежде, что это поможет согреться. Сочетание ветряных порывов с бесконечно разношерстными звуками линкольна, наполнило тишину искусственной жизнью. Извилистая, еле видная дорога ориентировала благодаря дорожным знакам, которые яростно отражали слабый свет фар и слегка слепили. Сверяя время примерного прибытия по наручным часам, я ненароком усмехнулся. До Мантео, чуть больше трех часов, а это означало, что я успею заехать в свой любимый бордель, для того, чтобы поразвлечься часик, другой, с Шерон. Эта, вечно ждущая меня развратница стала королевой моего досуга в те дни, когда я возвращался из Южной Каролины домой. Искра, которую она зажгла во мне, чуть было не привела к разводу, но вскоре, здравый смысл все же победил животное желание и все улеглось. Приятные воспоминания о страстных ночах с проституткой аргументировано подняли настроение. Я проехал еще несколько миль, как вдруг, на моем лице появилась легкая обескураженность.  

Снежинка, увиденная, в свете фар слегка сбила с толку. Зимой, в штате практически не было снега и не должно было быть. Эти славные места всегда были, довольно, теплыми даже в зимний период, но на деле, глазные яблоки остро фиксировали падение снега на одинокое шоссе. Приподняв голову, я обратил внимание на дорожный знак, указывающий, что до Мейсвилла оставалось восемь миль. В городке, по всей видимости, идет снег, а это означает, что рождественские утехи с проституткой, обещают быть необычными. Часы показывали час двадцать, что говорило о том, что в борделе я буду к половине второго. Стянув зубами кожаный чехол с мобильного аппарата, и прошипев с хитрой улыбкой, что-то невнятное, я нашел в списке контактов объект вожделения. Вот он, грубый неотесанный приятель по работе по имени Шерман, который может позвонить в любое время суток. Так, по крайней мере, думает супруга. На деле, Шерман являл собой длинноногую и стройную брюнетку, которая очень любила красить губы в красные тона. Гудки, как если бы она развлекалась с очередным клиентом, испортили настроение. В отражении лобового стекла появилась гримаса ревности и недовольства.  

-Какая же ты все-таки сука, Шерон. Отрываешься там без меня, не можешь найти на старика время. Ну, ничего страшного, я уже на подходе.  

-Даже проклятый снег нам не помеха в эту сладкую ночь, да? – Ласточка моя! В порыве агрессивных, и одновременно иронично-веселых эмоций я с силой ударил холодный руль кулаком, и зажал педаль газа. Двигатель, измученный и без того частыми, пьяными выходками, взорвался ревом, являя на свет всю свою мощь. Автомобиль, устремившийся вперед на всех парах, был встречен негодующим шквалом снежной бури, которая медленно, но верно усиливалась. Постепенно, асфальт стал покрываться льдом, а снежинки через одну стали преобразовываться в маленькие, ледяные шарики. Легким нажатием, я включил стеклоочистители. В ночном полумраке, моим глазам предстали падающие с придорожных деревьев черные листья, обрамленные зелеными контурами. Мертвая листва, являла собой страдания природы всем естеством, гибнущим на глазах.  

- Что-то я погорячился детка, слишком сильно буря разыгралась, да и до Мейсвилла осталось…  

Лицо, некогда излучавшее веселую злобу, захлестнула волна удивления. Дорожный знак в свете тусклых фар непоколебимо указывал. Мейсвилл, восемь миль.  

Держа в одной руке слегка нагретый руль, и набирая в телефоне абонента, под именем Шерман, я на мгновение осознал, что начинаю нервничать. Гудки, как если бы Шерон все еще развлекалась с клиентом, обожгли ушную раковину. Слегка сбросив скорость, я принялся звонить жене. Все те же проклятые гудки ввели мозг в состояние ступора. Чуть заметно, со лба стекла капелька пота. Разочарованно бросив телефон на заднее сиденье, я решил, что отныне все мое внимание будет сосредоточено на дороге, ситуация на которой, с каждой минутой становилась хуже. Снег, в сочетании с градом уже не просто атаковал автомобиль. Он угрожал старенькому линкольну расправой. Слегка сбавив скорость, я нервно прикинул примерное время прибытия. Мой линкольн, просто обязан уже вовсю колесить по Мейсвиллу, вместо этого непроглядное, лесное шоссе, в котором поселением и не пахло. Пульсация в висках достигла пика, в момент, когда я глянул на часы. Стрелка замерла на отметке час двадцать. Подступивший к горлу ком, вынуждал уже не на шутку нервничать.  

-Это же Швейцария. Они не могли остановиться.  

Сбавив скорость до минимума, я начал останавливать автомобиль, плавно уводя его на обочину. Глаза, после выключенных фар, привыкли к темноте не сразу. Спустя минут пять. Все это время я прикидывал примерное время, когда должен был приехать в Мейсвилл. Оглядев, уже безжизненные деревья, я ненароком, стал замечать, что все вокруг до боли знакомо.  

Это невозможно, в это не верилось. По всем подсчетам, я уже должен был быть в Мейсвилле. Осознание того, что с момента выезда с Джексонвилла, по пути мною не был встречен ни один автомобиль, давило на мозг невыносимой тяжестью. Держась обеими руками за голову, и ковыряясь в собственных волосах и мыслях, я ненароком приподнял взгляд. Дорожный знак, одиноко стоящий у моей машины был практически завален снегом. На нем, все так же беспринципно было начертано. Мейсвилл, восемь миль. Автомобиль сорвался с места на всех мощностях, которые в нем были. Ослепленный желанием вырваться из этого угнетенного, одинокого кошмара, я давил на газ со всей силы. Безумие, подступившее к голове, придало сил, а старенький линкольн, то и дело швыряло из стороны в сторону по всей дороге. Я двигался сугубо по центру, чтобы не дай бог, не разбиться. Следующий знак, был воспринят как удар под дых.  

-Нет, Этого не может быть. Бросил я в порыве отчаяния.  

Каждое движение руля, было предсказуемо. Я знал, куда выйдет поворот. Знал, на каком участке стоит притормозить, потому что проживал все эти моменты заново. И снова знак. Мейсвилл, восемь миль. Лишь разгоряченный азартом, выбраться любой ценой из этой проклятой ловушки, я в очередной раз вдавил педаль в пол. Снегопад, заметал автомобиль с невообразимой силой. Черные листья залетали в окна, которые разбились под противоестественным напором. Сквозь трещины на лобовом стекле, я увидел его. Он был таким же одиноким. И его слегка раскачивало. Надежда рухнула сразу после, прочтенной мною записи. Кроатон. Листва, проникшая в салон автомобиля, врезалась в глаза, уши и рот. Сопротивляясь охватившей паники, и плотно вцепившись в руль, я продолжал давить на газ. Стеклоочистители не справлялись с поставленной задачей. Лес, угрожающим коридором давил на голову. В порыве безрассудства, сквозь трещины на лобовом стекле я заметил идущий на встречу женский силуэт. На ней было белое платье, а волосы темные, пропитанные печалью. Лицо бледное, как первый снег. Она шла навстречу, медленно, на босу ногу. На небе вспыхнул бело-розовый свет, в голове послышался холодный, женский голос.  

-Они уже близко…  

‍