Страница 4 из 31
— Спасибо, — слегка наклонившись, поблагодарил Бак, — я вам позже верну.
— Ой, — отмахнулась она, — ей нужнее.
Спорить с ней было бессмысленно. Как и сам Ульф, Мирта в своих убеждениях была упертой и твердой. Когда они с кузнецом сыграли свадьбу, люди говорили, что столкнулись две горы. Никто не верил в прочность такого брака, ведь главное в семейной жизни – это гибкость. У каждого характера есть свои шероховатости, к которым так или иначе приходиться притираться. Но, несмотря на все предсказания, эти две горы до сих пор стоят рядом. Правда, пока еще детей не завели, но тут уж дурное дело нехитрое.
***
Рак уже привык к тому, что временами его сын пропадает непонятно где, просто молча набивает свою котомку едой, и уходит. По первой он не обращал внимания на такое странное поведение. Мало ли что могло твориться в голове подростка, чья мать на днях умерла? Но время шло, начинался посевной сезон, и работы на поле становилось невпроворот, а единственного оставшегося помощника днем с огнем не сыщешь, это уже начинало порядком раздражать.
Сегодняшним утром Рак вымещал скопившуюся злобу на деревянных колышках. Он шел по тропинке вдоль поля и, сцепив зубы вбивал их, один за другим, помечая будущие посевы, а между тем, недовольно ворчал.
— Дали же Хребты нахлебника на мою голову.
Стук – стук.
— Растил его, кормил, поил, а он что?
Стук – стук.
— Мог бы и помочь старику, но нет, он лучше свалит куда подальше, лишь бы руки не пачкать.
Стук – стук.
— Вот вернется, я ему шею-то намылю. Будет у меня как шелковый…
Как по заказу, дверь калитки привычно скрипнула и во двор почти ввалился Бак. Издалека Раку показалось, что его сын волочет какой-то мешок, но это было не важно. Фермер сам себя уже накрутил, настроил на конфликт, и собирался выпустить пар, не смотря, ни на что.
— Ах вот ты где, гаденыш, — прошипел он, — ну сейчас ты у меня узнаешь, что такое благодарность. Я тебе покажу как…
Рак уверенной походкой направился к дому, но постепенно замедлил шаг. Его глаза были уже не те, что раньше. Постоянное пребывание на солнце притупило его зрение, но даже с такого расстояния он еще мог отличить мешок от девицы, и его сын тащил явно не мешок.
Бак, пыхтя и сдувая, норовившую затечь прямо в глаз, капельку пота, поковылял через весь дом, ногой распахнул дверь своей комнаты и аккуратно переложил незнакомку с плеча на кровать.
— Что ты тут устроил? — возмущенно прорычал вошедший в комнату Рак, — Сперва уходишь непонятно куда, теперь вот бабу притащил. Она хоть живая?
Фермер заглянул своему сыну за спину, чтобы рассмотреть поближе незваную гостью, но тут же зажмурился и отвернулся. Покрывало Мирты слегка сползло. Грудь, часть живота и бедро девушки оказались неприкрыты, как и рана в правом боку. Вид такого красивого и подтянутого девичьего тела заставил Рака невольно вспомнить свою жену. Ее голос возник у него в голове и до боли знакомым командным тоном приказал отвернуться.
— Живая, — угрюмо ответил Бак, — пока еще. Я ее в Рубице выловил. Кажется, ее хотели убить.
— Убить? — Рак испуганно глянул сыну в глаза, затем торопливо поправил на девушке покрывало и вывел Бака в коридор, — Зачем ты ее к нам принес?
— Я думал это и так понятно.
— Тебя кто-нибудь видел? — он взял сына за плечи и с силой встряхнул, — Кто-нибудь видел, как ты ее заносишь сюда?
Бак понял, к чему клонит отец и от этой мысли ему стало мерзко.
— Вся деревня видела, — он отстранился, — так что, если ты собираешься выбросить ее где-нибудь в канаве, как вонючую дворнягу, то люди узнают, кто это был. А если спросят – я подтвержу.
— О великие Хребты… — Рак задумчиво потер свою бороду, а затем молча развернулся и пошел на кухню. Подойдя к окну, он посмотрел, не собрались ли за забором зеваки, и с силой задернул маленькие занавески.
— Она сильна, я чувствую это, — зайдя следом за отцом на кухню, продолжил Бак, — но сама она не вытянет. Я просто не мог оставить ее там, в воде.
Он начал рыться в шкафах, пытаясь найти бутылку, которой, к счастью, на ферме Рака редко находилось применение.
— Ох накличешь ты на нас беду, сын. Ох накличешь… — сердце старого фермера разрывалось между человеческим желанием помочь страдающему, и животным инстинктом уберечь свое жилище и потомство. Он смотрел через маленькую щелку между занавесками на деревянный забор и калитку, а в его голове роились беспокойные мысли: «А что, если девица – преступница? Может быть она воровка, или убийца? Кто знает, может те, что хотели ее смерти захотят убедиться в том, что дело сделано, и когда не найдут тела – начнут ее искать?»
Неподъемным грузом на плечи Рака легло бремя выбора, решение – жить человеку, или умереть. Разве под силу обычному фермеру найти ответ на такое? Может быть те, кто тычут мечами в девиц и способны на это, но его народ, живущий в долине двух Хребтов, верит в то, что только Великие Горы с высоты своих вершин в праве судить о подобном.