Страница 17 из 31
Бак с отрытым ртом разглядывал открывшуюся ему одному тайну, загадку над которой он раздумывал бессонными ночами. Подземная комната оказалась целым домом, жилищем, давно брошенным своими хозяевами, дряхлым и рассыпающимся от каждого неосторожного движения. И все в этом жилище было совершенно чуждым современному уму. Многие вещи были похожи на то, чем сейчас пользуются жители долины в быту, но и многие вовсе не имели никакого смысла. Например, массивный черный прямоугольник висящий на стене, прямо напротив очень широкого кресла. Очевидно, что этот предмет был важен для древних людей, раз они его разместили на таком видном месте. Но в чем заключалась эта важность – было совершенно не ясно.
Бродя вдоль черной дыры, Ада не могла решить, толи лезть внутрь, толи остаться наверху. С одной стороны, если она сейчас отправится вытаскивать фермерского отпрыска, то может пропустить нападение откуда-то с гор или из лесу. С другой – останься она здесь, то есть шанс, что она ошиблась и тогда пареньку там внизу придется несладко.
Понимание пришло резко и было настолько отчетливым, насколько это только возможно. Аморфное и неуловимое ощущение опасности обрело форму, а вместе с этим определило все дальнейшие действия. Аделаида ясно как день ощутила всем своим нутром удивительно сильную магическую вибрацию, исходившую из-под земли. Более не задумываясь, девушка доверилась своим, выработанным многолетними тренировками, рефлексам, и ловко прыгнула в дыру.
Бак приблизился к черному прямоугольнику, висящему на стене. Поднеся факел поближе, он всматривался в матовую поверхность загадочной вещицы. Она ему напоминала о чем-то, но он никак не мог сообразить, о чем. Вернее, он не мог поймать нужное слово. Оно так и вертелось на языке, но поймать и зафиксировать его не удавалось. Отчаявшись вспомнить, Бак уже собрался отвернутся, но вдруг его осенило, и он вытащил из кармана рубахи черный, отполированный до зеркального блеска металлический брусок.
Возможно ты какой-то ключ? — он поднес его поближе к черному прямоугольнику.
Ничего не произошло. Вернее, ничего видимого. Но обстановка в гостиной кардинально поменялась. Мертвый, пропитавшийся тленом и пылью, воздух вдруг наполнился напряжением. Временами Бак чувствовал подобное, когда над долиной сталкивались хмурые грозовые тучи и начинали метать друг в друга молнии. Ощущение было почти один в один за маленьким исключением: в общую картину еще примешался тяжелый взгляд в спину.
Бак резко развернулся на месте. Он инстинктивно выставил вперед факел, а металлический брусок прижал к груди, как мать прижимает ребенка при виде дикого зверя. Но подземная гостиная по-прежнему была пуста.
Или нет?
Сперва, не разглядев в темноте ничего необычного (кроме самого здания в целом), Бак стал успокаиваться, но спустя мгновение его сердце снова заколотилось вольнолюбивой птицей, запертой в клетке.
Растревоженные пылинки, парившие крупными хлопьями в воздухе, как по волшебству начали двигаться совершенно непривычным образом. Поначалу это движение сложно было заметить, но шли секунды и его уже нельзя было списать на причудливую игру теней или сквозняк. Пылинки, до того, казалось, зависшие на одном месте, теперь будто притягивались друг к другу, и чему-то еще. К чему-то невидимому в центре комнаты. Они вращались друг вокруг друга и вокруг некоего общего центра. В этот водоворот втягивало все больше и больше пыли, и он начал приобретать очертания. Сперва они были расплывчаты, неясны, но чем больше Бак всматривался в них, тем больше они напоминали ему человеческий силуэт. Словно на этом месте раньше кто-то стоял, а затем вдруг исчез настолько резко, что воздух теперь стремился заполнить образовавшуюся пустоту.
Тем временем, пыльный призрак становился все плотнее и плотнее. У него даже появилась тень. Хоть и полупрозрачная, слабая, но все же тень. Она, как и само тело, подрагивала в лучах факела, трепетала от любого даже самого слабого сквозняка.
Бак с открытым от удивления ртом наблюдал за тем, как, по его мнению, рождался пыльный дух. Парень не знал, бывают ли такие вообще, но это было совсем не важно. Так же, как и остальные жители долины, в момент столкновения с неизвестным он предпочел не вдаваться в подробности, не пытаться выяснить что к чему. Его простой ум сразу обратился к мифам да легендам в которых было место любой, даже самой необычной твари. На этот раз ею оказался пыльный дух, и он продолжал обретать форму.
В какой-то момент пыли стало так много, что внутренние весы Бака потеряли свою устойчивость. Чаша на которой стоял страх громко стукнулась об пол, а другая, та что с любопытством, взлетела до потолка. Это значило только одно – пора бежать. Но бежать Бак не мог. Даже более того, он не мог дышать. И ни о каком «перехватило от зрелища дух» речи быть не могло. Просто вдруг пришло чувство, будто стенки горла склеились вместе. Грудь парня содрогалась в конвульсиях, но все было тщетно.
Выронив факел, Бак схватился за шею и беспомощно сполз на пол. Он был не в силах идти, он не мог кричать, а перед глазами плыли круги. Сердце от страха билось с такой частотой, на которую, казалось, было попросту неспособно. Огонь от промасленных тряпок перекинулся на однотонный ковер. И ко всему в придачу, дух из пыли стал приближаться.