Сожжённые догматы

   В приемном покое отделения интенсивной терапии медицинского центра Остуни было немноголюдно. Молоденькая медсестра, сидевшая за стойкой, вежливо поинтересовалась причиной визита Коулмана. Услышав о желании посетить доставленного прошлой ночью тяжелораненого сына мэра, девушка поменялась в лице - улыбка сползла с её миловидного приветливого личика, а участливый тон сменился на холодно-профессиональный.

   - Посещение синьора Энцо Джентели невозможно, - сообщив это тоненьким голоском, медсестра опустила голову в бумаги, разложенные на столе.

   Коулман ожидал подобный ответ, но сдаваться так просто был не намерен. В конце концов, если уж он не добьётся разрешения на посещение, то хотя бы узнает, каково состояние детектива.

  - Простите, - стараясь задействовать все своё обаяние, улыбнулся Грег, обращаясь к медсестре, - Не могли бы вы сказать, как он?

   Девушка подняла на него полные сомнения глаза. Вероятно, ей были даны чёткие инструкции касаемо возможных посетителей полицейского, но в таком случае было не понятно её замешательство.

  - Информацию такого рода мы не имеем права разглашать, - наконец выдавила она из себя. – Вы не родственник, так что…

   Это было уже интересно.

   - Постойте, - перебил её Коулман. - Откуда вы знаете, кто я? – без обиняков спросил он, прекратив изображать из себя английского джентельмена.

   Было похоже, что он сыскал здесь дурную славу. Маленький городок, события, которые на слуху у каждого горожанина. Следовало ожидать чего-то подобного. Убийства, насилие, грабежи - это реалии большого города, погрязшие в суматохе водоворота дней жители которого просто перестают замечать массовость происшествий, если это не касается их лично или их родных и близких. Даже денно и нощно стоящие на страже правопорядка полицейские через пару лет службы обрастают толстой кожурой безразличия. Делом больше на заваленном столе, делом меньше. Не велико событие.

   Молодая медсестричка вовсе растерялась, не зная, что предпринять: спровадить ли его восвояси или сказать правду, но появление рядом с Грегом респектабельного мужчины лет пятидесяти на вид избавило её от дилеммы.

   - Что здесь происходит? – на правах хозяина положения осведомился тот и, смерив Грега оценивающим взглядом снизу вверх, добавил:

   – Кто вы?

   Грег не спешил с ответом, дав себе возможность оценить противника. Костюм стоимостью не меньше пары тысяч евро, жёсткая линия подбородка, признак волевого характера, и манера не спрашивать - требующие ответа нотки отчетливо свидетельствовали о том, что мужчина много лет находится у власти, а бросающаяся в глаза схожесть во внешности, мимике и голосе не давала усомниться в том, кто перед ним находится.

  - Добрый вечер, синьор Джентели. Грегори Коулман. Неофициально работал с вашим сыном по, думаю, небезызвестному вам делу, - взяв уважительный тон, представился Коулман и протянул мужчине руку для рукопожатия.

    Старший Джентели одарил его колючим взглядом, не спеша закрепить знакомство, и спросил все с той же надменностью в голосе:

   - Зачем вы здесь?

   - Хотел справится о самочувствии Энцо, - Грег был вынужден опустить застывшую в воздухе руку.

   - Вот как? – хмыкнул мужчина. – Советую вам позаботиться о себе и впредь здесь не появляться, - посчитав разговор оконченным, он развернулся и направился в сторону палат интенсивной терапии.

   - Послушайте, - окликнул Грег удаляющегося чиновника.

   Джентели старший, будто не слыша англичанина, шёл дальше, но Коулман не думал отступать. Чертов упёртый осел! Теперь понятно, в кого пошел Энцо. Ведь он ничего не знает наверняка, но уже лишил его шанса объясниться.

   Грег нагнал его и, бесцеремонно схватив за плечо, вынудил остановиться.

   - Мне очень жаль, что ваш сын пострадал, но я всего лишь хотел…

   Откуда не возьмись с обоих сторон на него налетели двое крепких молодчиков. Личные охранники мэра, не деликатничая в методах, в момент скрутили Грега, надёжно обездвижив.

   Джентели смотрел на него с удивлением.

   - Вы безрассудны до глупости, синьор Коулман. Желаете пару дней безмятежного отдыха, который я вам милостиво подарил, провести в камере? Принимая во внимание вашу настойчивость, я могу легко вам устроить весёлые каникулы.

   - Ваши манеры оставляют желать лучшего, синьор Джентели, - морщась от боли в заломленных руках и пояснице, Грег посмотрел на него исподлобья.

   Глаза мэра округлись от подобной наглости и он, схватив того за рубашку, дёрнул на себя. Холодное высокомерие уступило место ярости.

   - Слушай сюда, - цедя каждое слово, обратился чиновник. – Ты гуляешь на свободе только потому, что мне пока доподлинно неизвестно, какого хрена той ночью произошло в церкви, но, поверь мне, - цвет лица мэра приобрёл опасный багровый оттенок, свидетельствующий о резком скачке артериального давления, - я это обязательно выясню! И если ты хоть каким-то образом причастен к покушению на моего сына, то… – оборвав фразу, Джентели был вынужден отпустить зажатую в кулаке ткань рубашки, чтобы немного выровнять дыхание и ослабить узел своего галстука.

   Что именно подразумевалось под недосказанностью, Грегу было понятно без лишних слов, да и скопившиеся по обоим концам длинного больничного коридора зрители не располагали к дальнейшему ведению беседы в подобном тоне, что мэр, безусловно, отлично понимал. Он нетерпеливо махнул рукой нерасторопным охранникам, давая понять, что инцидент исчерпан, и в дальнейшем применении физической силы нет необходимости.

   Воспользовавшись наличием свидетелей и тем, что первые ядовитые пары злости эмоциональный итальянец уже выпустил, Коулман рискнул вновь обратится к нему.

   - Я вас услышал, синьор Джентели, - поправляя одежду на себе, с достоинством вступил Грег, - а теперь прошу выслушать меня, - Заручившись молчанием мэра, Коулман глубоко вздохнул и решился продолжить:

   - Я оказался втянут во всю эту историю лишь потому, что оказался не в то время и не в том месте, хотите верьте, хотите – нет, - Грег пожал плечами. – Вы вправе сомневаться, пока моя невиновность не будет полностью доказана, но моя совесть чиста перед вами, перед жителями этого города и перед Энцо, с которым мы вместе на протяжении всего времени моего пребывания в Остуни пытались разобраться в этом деле. Вышло так, что я просчитался и не успел предотвратить то, что случилось с ним… - Коулман перевёл дыхание, не зная, какие ещё можно подобрать слова и что добавить к уже сказанному, ведь на самом деле все было очень просто.

   - Я здесь лишь за тем, чтобы узнать, как он себя чувствует, и по возможности увидеться с ним.

   Пускай Грег лукавил насчёт их с Джентели взаимодействия, и главная причина его появления в больнице была обусловлена конкретной причиной, которую он не мог озвучить, но он знал, что не врет сейчас ни себе, ни отцу парня. Его действительно волновала судьба засранца-детектива, чтоб его!

   Повисла тишина, и Коулман внутренне был готов, что его в лучшем случае вышвырнут на улицу охранники, продолжавшие стоять по обе стороны от него, стоит мэру дать отмашку.

   - Хорошо, - вдруг согласился Джентели старший. – Операция прошла успешно и мой сын уже почти сутки в сознании, - мэр отступил в сторону от двери, находившейся позади него, пропуская Коулмана вперёд.

   - Спасибо, - искренне поблагодарил Грег и уверенно зашагал вперёд, но остановился, когда чиновник неожиданно схватил его за руку.

   - Учти, у тебя не больше десяти минут, - смотря Коулману в глаза, предупредил тот и добавил:

   - И не волнуй его зря. Он ещё очень слаб.

   Все свободные горизонтальные поверхности палаты повышенной комфортности, в которой находился сын мэра, были заставлены цветами всех возможных размеров и сортов, но стойкий запах антисептиков и лекарств невозможно было перебить ни ярко выраженным цветочным ароматом, ни мощной вентиляционной системой. Специфический больничный запах буквально пропитал все собой, включая стены.

   Джентели спал на спине, чуть запрокинув голову назад. Свежие швы на его шее скрывали многочисленные слои бинтов, а следы от капельниц – широкие пластыри, фиксирующие ещё не снятые катетеры на локтевых сгибах. Тёмные короткие волосы, обычно уложенные на косой пробор, были беспорядочно взъерошены, что очень шло детективу, разбавляя его строгую классическую внешность ноткой юношеской взбалмошности. Сон сглаживал острые и резкие мимические изгибы лица, преображая его до такой степени, что от образа вероломного карьериста не осталось и следа. Надо отдать ему должное - с той ролью он справлялся довольно успешно, и если бы не обстоятельства, то не узнать бы никогда Коулману о том, что Энцо может быть вот таким - способным на все те безрассудства, на которые во все времена были горазды несчастные влюблённые.

   Грег тихонько присел на стул рядом с кроватью, не решаясь будить больного, а меж тем отведённое его отцом на встречу время неумолимо шло.

   «Да и черт с ним!» - решил про себя Коулман, глядя на умиротворенное лицо спящего больного. У него ещё есть в запасе один день, ну хорошо, утро следующего дня, а после… после он уже ничем не сможет помочь Джиму.

   Из невесёлых мыслей его выдернул шорох простыней и изломанное, больше похожее на скрежет, чем на человеческий голос:

   - Коулман? – сонно щурясь, Энцо изумленно смотрел на посетителя, будто не веря своим глазам.

   - Привет, - тепло ему улыбнулся Грег. – Как ты?

   Джентели попытался сглотнуть скопившуюся во рту слюну, но даже такая простая рефлексия закончилась для него вонзившейся в глотку режущей болью и приступом надрывного свистящего кашля, наверняка ещё больше усиливающего болевой синдром.

   - А, черт, - Грег вскочил на ноги. – Позвать кого-нибудь? – обеспокоено спросил он, готовый бежать на своих двоих за медсестрой и врачом, но Джентели его остановил, махнув рукой на стул. Кажется, приступ стих, и Энцо, нажав какую-то кнопку на боковой панели многофункциональной койки, привёл её в положение-полулёжа.

   Только Коулман успел опуститься на стул, как в палату вбежала медсестра с вопросом о самочувствия и необходимости позвать доктора. Энцо отослал из палаты девушку, а Грег понял, почему его впустили поговорить. Под потолком, направленная на кровать больного, была расположена миниатюрная видеокамера, мигающая зелёным огоньком.

   – Прости, как у тебя могут быть дела после всего произошедшего. Глупый вопрос, - Грег вернул внимание детективу.

   - Могло быть хуже, - просипел Энцо, глядя на него с усмешкой. - Я мог умереть, - и губы его дрогнули в некоем подобии улыбки.

   - Я рад, что все обошлось, и ты идёшь на поправку, - Грег накрыл своей широкой ладонью элегантно очерченную кисть детектива и слегка сжал, ободряюще улыбаясь.

   Энцо вдруг посерьёзнел и напрямик спросил:

   - Зачем ты здесь?

   Наверное, Грег должен был вздохнуть с облегчением оттого, что избавлен детективом от ненужных вступительных слов и хождений вокруг да около, но вместо этого ему больше всего сейчас хотелось пожелать Джентели скорейшего выздоровления и уйти, но…

   - Помоги ему, - само сорвалось с губ.

   Встретившись взглядом с детективом, Грег готов был прикусить себе язык, но что в том толку теперь, когда все уже произнесено, и, судя по затравленному выражению лица Энцо, теперь рисковало воссоздать эффект от сброса атомной бомбы, но только в масштабах сердца итальянца.

   Никто из них не торопился нарушить возникшую тишину. Будто застыв в текущем моменте, они просто смотрели друг на друга и молчали. Городить слова извинения Грегу было не за что. Пытаться объяснить то, через что Джентели сам когда-то прошёл, было ни к чему. Просить попытаться понять его было бы самым изощрённым издевательством над ним.

   Наконец, Энцо сдался.

   - Дай мне ноутбук, - обратился он к Грегу все ещё непривычно хриплым голосом - Позади тебя, - детектив указал в сторону заставленного вазами, книгами и всякой совершенно не нужной больному ерундой стола, на котором в самый угол был задвинут MacBook.

   Грег стянул со стола гаджет и протянул ему.

   - Открой и включи его, - попросил тот, пытаясь поудобней устроиться в кровати.

   Коулман все быстро исполнил и передал готовый к работе ноутбук Энцо.

   Пальцы детектива уверенно забегали по клавишам, а лицо приняло сосредоточенное выражение.

   Грег старался не мешать и сидеть тихо. Встреча затянулась и отведённые ему десять минут давно миновали, но, к его удивлению, никто их не беспокоил. Понимая, что в любой момент в палату может войти отец парня и выставить его за порог, Грег решился на вопрос:

   - Что ты намереваешься сделать?

   - Заткнись, - без обиняков отрезал итальянец, даже не подняв на него глаза.

   Грег невольно улыбнулся. Стыдно было себе в этом признаться, но за эти пару суток он чертовски успел соскучиться по дерзкому говнюку. Краем глаза он заметил снисходительную усмешку, скользнувшую тенью по губам детектива.

   - Готово, - наконец изрёк он, хлопнул крышкой ноутбука и вернул его Коулману. – Можешь передать Джиму, чтобы уезжал из города. Никто не будет его искать.

   - То есть… - Грег немного растерялся такому стремительному решению проблемы. – Подожди, а тест на ДНК. Результат у тебя? - осторожно поинтересовался он, начиная догадываться, на что пошёл Джентели.

   Глаза того сверкнули стальным блеском из-под густых ресниц, но он все же ответил.

   - Служка изнасиловал и убил тех девушек. Результат теста на ДНК, не достающий для закрытия дела, будет у Романо завтра утром. Курьер доставит его из Бари.

   - Обойдешься без деталей, - жёстко пресёк он дальнейшее обсуждение. – И ещё, Коулман... Чтобы завтра тебя здесь не было.

   - Мой рейс как раз завтра утром, - растерянно отозвался Грег.

   Энцо лишь утвердительно кивнул.

   Грегу ничего не оставалось, как поблагодарить и уйти, но что-то мешало ему. Хотелось добавить что-то к формальным словам благодарности, приободрить парня, ведь, несмотря на все их препирательства, он проникся к нему искренней симпатией.

   - Знаешь, а твой отец вполне ничего, если перестать обращать внимание на вашу фамильную черту.

   Энцо подозрительно сдвинул брови к переносице, удивившись смене темы и недоумевая, к чему клонит Коулман.

   - О чем это ты?

   - Ну-у, - неопределённо протянул Грег, - не сочти за грубость, но вы оба непроходимые упрямцы, что не отменяет факт наличия у вас обоих доброго сердца.

   Несмотря на уйму достоинств инспектора Скотленд Ярда, он сам и никто из близкого окружения не решился бы назвать его мастером вести задушевные беседы. Не следовало пытаться и в этот раз сказать что-то правильное с налётом пафоса. Скомкано начав и также закончив, Грег поднялся, намереваясь наконец поблагодарить и уйти, но наткнулся на смеющийся взгляд Джентели и иронично взлетевшую вверх угольно-чёрную бровь. Реакция детектива стала последней каплей. Губы сами разъехались в широкую улыбку, вскоре сменившуюся заразительным смехом. Развеселившийся детектив тоже не смог сдержать себя и, прикрывая рот ладонью, старался подавить рвущийся наружу смех.

   Веселье длилось недолго. Надсадный кашель вернулся и грозился надорвать внутренние и наружные швы на шее детектива.

   - Какой же я болван! – корил себя Грег, подкладывая под спину больного подушки. – Ты в порядке, помощь не нужна? – после того, как приступ почти сошёл на нет, поинтересовался он.

   Энцо все ещё продолжал судорожно зажимать рот рукою, стараясь перебороть боль. На глазах его выступили слезы, но он все равно успокаивающе кивнул Грегу.

   - Выздоравливай, - ободряюще похлопав парня по плечу, Коулман почти уже скрылся за дверью, но Энцо окликнул его.

   - Так, что ты хотел мне сказать?

   Судя по тому, как Джентели был напряжён, ожидая ответа, он сам догадывался, о чем Грег хотел сказать. Более того, скорей всего, он думал об этом почти постоянно, но никак не мог решиться изменить свою жизнь.

   - Я думаю, - Грег посмотрел ему прямо в глаза. – Он понял бы и принял своего сына таким, каков он есть.

   Едва Грег успел договорить, как в палату впорхнула молодая женщина с маленькой девчушкой на руках. Обе были жгучие брюнетки с выразительными тёмными глазами, ставшие Коулману уже очень знакомыми. Красотка лучезарно улыбнулась ему, и будто солнышко озарило тусклую больничную палату. Поздоровавшись на беглом итальянском, она бросилась обнимать и целовать брата. Шумная, эмоциональная и без умолку болтающая женщина, какой и полагается быть истинной итальянке, заражала своим завидным жизнелюбием.

   Не обращая больше никакого внимания на уходящего Коулмана, Джентели улыбался сестре и, учитывая его состояние, как мог, пытался ответить на все её многочисленные вопросы, лившиеся нескончаемым словесным потоком. Малышка, сидя на коленях у Энцо, бережно придерживающего её за ручки, задумчиво сосала соску и с интересом разглядывала незнакомого дядю. Грег подмигнул девчульке и улыбнулся на прощание. Та звонко засмеялась в ответ, и очаровательные ямочки выступили на её пухлых щечках.