Сожжённые догматы

***

   Мягкое, не палящее пока во всю мощь солнце, шелком ласкало лицо, сочась янтарными лучиками из раздвинутых до упора дверей лоджии. Приятный к телу стопроцентный качественный хлопок простыней обволакивал, словно вторая кожа, из которой пока совсем не хотелось выбираться. Едва уловимый соленый морской бриз вместе с приливом вентилировал воздух номера, раздувая шторы из тончайшей органзы.

   Рассвет – самое прекрасное время суток. Время обновлений, время смены сущностей, время выкинуть лишнее из головы и трезво посмотреть на свою жизнь. Это не его дело и нечего было о нем думать полночи. Он приехал сюда отдыхать, в том числе морально. Когда будет следующий отпуск? Через год, два, а то и три. Надо ловить момент, а не заниматься черт пойми чем. Этого дерьма он через пару недель наестся досыта. 

   Настроившись на приятное времяпрепровождение, преимущественно в горизонтальном положении, Грег поднялся с кровати и с удовольствием потянулся всем телом. Изумительные ароматы свежей сдобы и кофе, доносившиеся до второго этажа, придали ускорения со сборами голодному мужчине. Через какие-то пятнадцать минут Коулман бодро сбегал по ступенькам на первый этаж отеля.

   Плотно позавтракав на открытой террасе ресторана, Грег выяснил на ресепшене, что первый автобус до пляжа прилегающей к Остуни деревушки Марина-Ди-Остуни отправляется через пятнадцать минут. 

   Ступив на белый теплый песок босыми ногами, Коулман глубоко вдохнул чистейший, солоноватый воздух Адриатического моря. К счастью, береговая линия была почти пуста в столь ранний час. Выбрав шезлонг, Грег устроился неподалеку от кромки берега, предусмотрительно выдержав расстояние до лижущих берега волн. 

   Провалявшись до полудня на солнце и совершив пару заплывов в теплых водах моря, Коулман почувствовал себе помолодевшим лет на десять разом, как будто соли морской воды разъедали ту въевшуюся в его лицо хроническую усталость. Бронзовый загар, который еще вчера лег на достаточно смуглое от природы лицо инспектора, заострил тонкие нити морщин, но отсутствие синяков под глазами и здоровый цвет лица с лихвой компенсировали возрастные изменения, которые сами по себе вряд ли могли служить поводом для расстройства мужчин. 

   Несмотря на свое недавно отпразднованное сорокалетие, Грег находился в прекрасной физической форме. Подвижный образ жизни и регулярные воскресные походы в спортзал делали свое дело. Кроме того, своим по-настоящему мужским телосложением Грег был обязан прежде всего наследственности. Его отец, в свои семьдесят с хвостиком, никак не вязался с образом разбитого болезнями старика, сохранив осанку мужчины. Все такая же прямая спина и расправленные широкие плечи. Возраст выдавало только лишь рыхлая линия подбородка и что-то неуловимое во взгляде, говорившее о мудрости прожитых лет.

   Освежающий коктейль у пляжного бара и микроавтобус с логотипом отеля за двадцать минут домчал постояльцев до места проживания. Послеобеденный сон пошел на пользу, усилив благотворный эффект от принятых сегодня воздушных и морских ванн. 

   По пробуждению, Грег взглянул на часы и обнаружил, что до ужина еще уйма времени. Помучив минут десять пульт от телевизора, Коулман бросил это отупляющие занятие. Натянув легкие шорты, вышел на балкон и открыл пачку Marlboro. Глубоко затянувшись, он медленно выпускал ядовитый дым из легких, рассматривая сквозь него окрестности белого города. Планируя в какую часть города ему бы направиться на вечерний променад, Грег выхватил взглядом из всех возможных достопримечательностей ту самую малоприметную церквушку. Мысли вновь захватили события, случившиеся накануне возле базилики, от которой он никак не мог отвести взгляд. Медленно облизав пересохшие от никотина губы, мужчина затянулся последний раз и одним твердым нажимом вдавил недокуренную сигарету о дно пепельницы. 

   После ужина, как и запланировал, он отправился на прогулку в одиночестве. Коулман не горел желанием заводить скоротечные курортные знакомства. Зачем? Разве что выпить пару бокалов вина с какой-нибудь миловидной брюнеткой или блондинкой из отдыхающих. Не будь дураком, Грег за короткое пребывание в этом месте неоднократно ловил на себе заинтересованные, далеко недвусмысленные взгляды женщин. Справедливости ради, из их числа было кого выбрать.

   Вопреки соблазну приятно провести время, ноги сами несли его в совершенно противоположную сторону от центра города. Ступни легко отпружинивали от остывающего к вечеру асфальта, а способность запоминать маршруты, единожды взглянув на карту незнакомой местности, никогда его не подводила. Ни разу не заплутав в узких лабиринтах белого города, Коулман довольно быстро вышел к ограде базилики.

   Остановившись у витражных окон, подсвеченных изнутри искусственным светом, Грег замялся. Судя по всему, сейчас было время вечерний литургии. Поразмыслив, мужчина решил, что в толпе будет более не заметным и сможет спокойно разглядеть прихожан, служителей церкви и само помещение храма. О том, зачем ему это было нужно, он старался особо не думать. В конце концов, турист и католик может захотеть посетить храм божий и заодно полюбоваться архитектурой пятнадцатого столетия. Вот и весь интерес. Словно мантру повторив про себя это раза три, Коулман переступил порог церкви. 

   Никто не обратил на него никакого внимания. Прихожане восседали на скамейках и внимали словам падре. Грег, стараясь остаться незамеченным и по возможности слиться с обстановкой, тихонько присел на дальний ряд скамеек, неподалеку у дверей. Благодаря великолепной акустике храма, вниманием инспектора тут же завладел магнетический голос, разносившийся под самыми сводами потолка. По окончанию мессы, падре произнес дежурные напутствующие слова и отпустил прихожан с миром. Правда, удаляться с глаз народа отчего-то не спешил. Чинно сложив руки в районе солнечного сплетения, он мягко улыбнулся пожилой женщины тут же подошедшей к нему. 

   Пару раз воровато оглянувшись по сторонам, старушка что-то горячо зашептала священнику на ухо. Святой отец выслушал ее, и улыбка его заметно поблекла. Со скорбным видом он погладил женщину по плечу и произнес какие-то, по-видимому, успокаивающие слова, так как та перекрестившись и облегченно выдохнув, засеменила к выходу. Еще пару прихожан перекинулись репликами с падре, коих расслышать Коулману никак не удавалось под шум шаркающих по бетонному полу множеству ног.

   Подобравшись к самому пресвитерию, Грег старательно изображал жадного до старины туриста. В коротких шортах, кедах и футболке ему для пущей убедительности разве что фотоаппарата на шеи не хватало. Последней желающей получить лично благословение оказалась молодая девушка. За платком, не скрывающим редкой красоты густой волос, который волнами ниспадал на плечи и струился вниз до красивой задницы. Черт возьми! Кое-как сдержав на языке ругательства изумился своим мыслям Коулман. О чем он только думает?! Затея со свиданием и его логичным продолжением уже не казалась такой уж бессмысленной тратой времени.

   Наконец, девушка ушла. Грег оглянулся по сторонам. Никого, кроме него, здесь не осталось. Разумеется, не считая святого отца. Повернув голову вновь к алтарю, Коулман наткнулся на внимательный взгляд двух черных глаз, моментально считавших неловкость, написанную на его лице. И он готов был поклясться прямо здесь, на той Библии, что в глазах у падре искрились смешинки, а губы разъехались в ухмылке, которую он и не думал скрывать. О причине его веселья не сложно было догадаться. 

   - Добрый вечер, - на итальянском обратился к нему святой отец. 

   Грег плохо владел языком, особенно окрашенным в южный колорит, но все же сносно поддержать простой диалог мог. 

   Ответное приветствие вызвала новую улыбку на лице священнослужителя, правда несколько другого характера. 

   - О, англичанин? – теперь уже на чистым английском обратился он к Грегу, вызвав у того неподдельный выдох облегчения. Все же изъясняться на родном языке куда проще.

   - Вы из Великобритании? 

   - Да. Здесь уже два года. Определили в этот приход, - охотно шёл на диалог святой отец. – Как вам здесь, красиво не правда ли? 

   - Чрезвычайно. Прекрасное место. Старина, это, - задрав голову к потолку, Коулман неопределенно мазнул рукой в воздухе, напрочь забыв название данного направления живописи.

   - Фреска, - продолжая насмешливо щуриться, помог падре. 

   - Да, именно, - немного стушевался Грег, который и так не очень был близок к искусству, а тут и вовсе ему надо было так опростоволоситься. 

   Святой отец замолчал и беззастенчиво сверлил взглядом инспектора, несколько меланхолично улыбаясь при этом, а затем произнес: 

   - Вы же не на фрагменты картин Святого Писания сюда пришли любоваться. Слушаю вас внимательно. 

   - Хм, а знаете, падр...

   - Джим. Можно просто Джим. Мой рабочий день закончен, да и вы ко мне совсем по-другому вопросу пришли, не касаемого веры. 

   - Как посмотреть, Джим. 

   - Позвольте, я переоденусь, и мы могли бы немного прогуляться ээ...

   - Грег. 

   - Как вы на это смотрите, Грег? – приторно, дружелюбно, не так как следовало бы, но..

   - Конечно, я подожду вас снаружи.